Деловой мир

14.03.2014

Стагнация на мировых рынках алюминия сменилась оживлением, которое уже в этом году приведет к заметному сокращению складских запасов и даже к дефициту предложения. На таком фоне производители получат растущие цены и стабильную загрузку действующих мощностей. Еще перед Новым годом эксперты говорили об избытке запасов первичного алюминия, накопленном в период ослабления спроса в 2008-2012 гг. По оценке экономистов банка BNP Paribas, в прошлом году избыток металла в мире составлял около 2 млн. т. Но вместе с тем в конце года рынок заговорил об оживлении продаж – на 1,1% годовых (до 50 млн. т), а в 2014 ожидается резкое ускорение темпов роста потребления – до 6,5%. Это уже до конца года приведет к дефициту предложения на всем мировом рынке, кроме Китая. В частности, в аэрокосмической индустрии вероятен подъем спроса на 7-8%, в автомобильной – на 1-4%, в упаковочной – на 2-3%, строительной – на 4-6%. В то же время в секторе выпуска промышленных газовых турбин потребление упадет на 8-12%, а на рынке специального транспорта – на 1-3%.

Ключевым фактором дефицитности рынка является плановое сокращение мощностей ведущими производителями. Alcoa в 2013-2014 реализует программу секвестра ежегодного производства на 460 тыс. т (или на 12,2% к уровню 2012 г.), а у “Русала” аналогичный показатель составляет 647,5 тыс. т (минус 15% к 2012 г.). Аналитик “ВТБ Капитал” (Россия) Николай Сосновский подтверждает, что в течение года это сформирует нехватку предложения и заставит покупателей корректировать источники закупок, в т. ч. за счет существующих складских запасов. А владелец “Русала” Олег Дерипаска уже заявил, что IV квартал 2013 г. стал первым за последние 5 лет, когда производство оказалось меньше спроса (без учета КНР). В российском холдинге прогнозируют, что уже в этом году недостаток рыночного предложения снизит мировые запасы крылатого металла на сотни тысяч тонн. Вторым важным стимулом дефицита является запрет правительства Индонезии на экспорт руд цветных металлов, направленный на развитие их внутренней переработки. На эту страну приходится 9-10% глобальных поставок бокситов, основным потребителем которых были китайцы – теперь им придется искать более дорогих поставщиков сырья. По оценке Главного таможенного управления Поднебесной, индонезийские бокситы до последнего времени были на 9,4% дешевле австралийских и на 37% – бразильских.

Все это уже привело к росту котировок алюминия и его основных производителей. За январь он подорожал на Лондонской бирже металлов (LME) на 2,8% до $1767/т. При этом добавочная к цене биржи премия за поставку выросла с $240/т в октябре 2013 г. до текущих $325-330/т или даже более. Что касается дальнейшей динамики, то в компании Barclays ее видят так: в I квартале стоимость алюминия на LME останется на уровне $1750/т, зато во II и III кварталах достигнет $1850/т, а в IV квартале – $1950/т. В 2015 г. средние котировки продолжат рост и выйдут к отметке $2150/т. Директор “Русала” по стратегии и развитию бизнеса Олег Мухамедшин считает, что тренд сохранится и в 2016 г., достигнув $2400/т: “Цены уже достигли дна, и теперь за счет уменьшения производства при расширяющемся спросе можно ожидать продолжительного роста”.

К слову, специалисты сходятся во мнении, что ориентация на сырье (первичный алюминий) позволяет “Русалу” больше зарабатывать на подорожании, чем Alcoa и NorskHydro с их продукцией более высоких переделов. На прибыль “Русала” положительно влияет и нынешняя девальвация рубля, которая способна дополнительно улучшить финансовые результаты корпорации на 7-10%. Интересно, что при всем этом в РФ растет выпуск алюминиевого проката: в 2013 г. он увеличился на 4,8%, тогда как первичного металла – упал на 10,5%.

Общемировой рост дефицита алюминия способны поддержать и некоторые инициативы крупных стран-игроков. В 2013 г. “Русал” предложил федеральному правительству создать госфонд алюминия, в который государство бы выкупало значительную часть производственных объемов компании – минимум 1 млн. т ежегодно, т. е. свыше 20% продукции. На это даже в современных ценах потребуется более $1,7 млрд. Впрочем, лоббистское влияние монополиста достаточно велико, и в декабре 2013 г. вице-премьер Федерации Аркадий Дворкович сообщил, что предложение принято и прорабатывается в правительстве. Обсуждается не необходимость Фонда как таковая, а размер выкупа. По словам А. Дворковича, подобный шаг повлияет на весь рынок алюминия, подвигнет другие страны последовать примеру России и тем самым окажет поддержку ценам. А в самом “Русале” говорят, что Фонд может быть создан уже в нынешнем году и что это распространенная рыночная практика. Мол, подобные структуры создавались и в Китае, и на Ближнем Востоке, и в Южной Корее, где стратегические резервы металлов не ограничиваются одним алюминием.

С учетом общего роста потребления неудивительно, что на фоне усилий рыночных лидеров по сокращению сырьевых мощностей пускаются новые региональные прокатные проекты. Например, в самом конце января в Азербайджане (Гянджа) открылся алюминиевый комплекс предприятия Det.Al Holding годовой мощностью 50 тыс. т, включающий участки металлолитья, непрерывной прокатки, прессовой обработки и окраски. Эксперты информируют, что уже идут переговоры о поставке продукции в Турцию, Египет, Россию, Украину, Польшу, Италию. В будущем планируется наладить изготовление из проката конечной продукции.

Да и сам “Русал”, выводя часть мощностей, не прекращает строительство новых современных заводов первичного алюминия – Богучанского (почти на 600 тыс. т/год) и Тайшетского (750 тыс. т/год). Первые очереди обоих заводов будут достроены не раньше чем через несколько лет и тем самым получат довольно стабильные рынки сбыта ввиду расширившегося спроса. А на других активах корпорации продолжаются модернизации и реконструкции. Волгоградский АЗ начал выпуск цилиндрических слитков различного диаметра из сплава серии 6000, а также рассматривает вопрос создания участка прессования анодных блоков ежегодной мощностью 65 тыс. т и окупаемостью всего 6 месяцев. Кроме того, на Надвоицком АЗ (Карелия) после реконструкции может быть создан многопрофильный кластер по изготовлению электротехнического оборудования. Для Украины же подъем мирового рынка означает стабильные производственные планы и для Николаевского глиноземного завода по первичному алюминию, и для Запорожского алюминиевого комбината (ЗАлК) по прокату, полагает отраслевой экономист Владимир Пиковский. По его данным, в 2013 г. оба предприятия продемонстрировали неплохие товарные и финансовые показатели. “А ведь это было еще до заметного оживления глобального спроса. В новом году тот же ЗАлК может заметно активизироваться и нарастить производство основной продукции на 10-15%, особенно если экспортные заказы будут подкреплены оживлением в отечественном машиностроении и строительстве”, – говорит эксперт. А вот на восстановление выпуска первичного сырья на комбинате рассчитывать не приходится, так как российские владельцы продолжают вывод из эксплуатации таких мощностей. Другой вопрос, продолжают аналитики, что в условиях восходящего рынка конечных алюминиевых изделий “Русал” может воспользоваться улучшением конъюнктуры слияний и поглощений на украинском рынке и приобрести кого-то из производителей таких изделий. (МинПром/Металл Украины, СНГ, мира)

—
Свежие записи

Деловые новости, Деловой мир, Деловой мир-2, металл, машиностроение, химия, продукты питания, энергетика, транспорт, строительство, недвижимость

Масштабное перепроизводство на рынке коксующегося угля обусловило глубокий спад цен, а это, как ни странно, создало стимулы для повышения спроса. Китайские заводы активно импортируют заокеанское сырье, когда оно становится дешевле местного. Они составляют серьезную конкуренцию сталелитейным компаниям Индии, где угольных месторождений практически нет. В этой ситуации индийские власти предложили Австралии заключить межправительственное соглашение о приоритетных поставках коксующегося угля.

В Китае имеются огромные резервы коксующегося угля (в отличие от железной руды, которую китайцы вынуждены импортировать из-за низкого качества собственных месторождений), поэтому объемы импорта зависят от соотношения цен местного и заокеанского сырья. Например, в начале 2011 г., когда наводнения в Австралии привели к значительному сокращению поставок, спотовые цены на коксующийся уголь превысили $300/т. Тогда китайский импорт резко уменьшился – от 7,3 млн. т в первом квартале до 4 млн. т во втором. Таким образом, квартальный спад составил 46%. Затем с мая австралийские поставки начали восстанавливаться, и международные цены двинулись вниз. В результате средняя цена составила $181/т в 2012 г. и $146 – в 2013 г. Такая резкая динамика связана с тем, что после 5% сокращения поставок в 2011 г. и их восстановления на 6% в 2012 г. в 2013 г. объем морской торговли коксующимся углем увеличился на 13% до 266 млн. т. Характерно, что 80% прошлогоднего прироста составил импорт в Китай – он увеличился на 71% до 59 млн. т. Главной причиной этого роста была сравнительно низкая цена. Тем не менее действовал и другой фактор, стимулировавший китайские закупки заокеанского угля: сокращение сухопутных поставок из Монголии. У компании, которая разрабатывает крупнейшее в этой стране месторождение коксующихся углей, возникли серьезные финансовые проблемы, и за первые 11 месяцев годовой спад ее экспорта составил 21%. В результате за этот период китайские покупатели получили только 13 млн. т монгольского угля. Этот спад породил дополнительный спрос на морской импорт, месячный объем которого достиг максимума (5,7 млн. т) в январе прошлого года. Хотя позднее произошло некоторое восстановление монгольских поставок, закупки австралийского угля остались на высоком уровне – около 2,5 млн. т в месяц.

Отчасти приверженность китайцев австралийскому углю была связана и с большей доступностью этих поставок – угольные компании интенсивно увеличивали добычу в стремлении наверстать потери, обусловленные наводнениями и забастовками в 2011-2012 гг. В результате 74% прироста китайского морского импорта было обеспечено именно австралийским углем: за первые 11 месяцев китайские заводы закупили 26,8 млн. т (годовой прирост – 144%). Поэтому доля этих поставок в китайском импорте увеличилась от 40% в 2012 г. до 50% в 2013 г. Разумеется, росли поставки и из других источников. Например, канадский экспорт в прошедшем году оказался втрое больше, чем в 2011 г. Поскольку цена коксующегося угля – главный фактор в формировании тенденций мирового рынка в целом и китайского в частности, перспективы на 2014 г. остро зависят от объемов австралийских поставок. Ожидается, что если в первом перебои в этих поставках не выйдут за рамки обычных, годовой прирост австралийского экспорта составит 6%, а китайского импорта – 11%, и Китай обеспечит закупку половины дополнительного объема морских поставок.

За развитием событий на рынке коксующегося угля в Индии наблюдают с особым вниманием. Национальные резервы коксующегося угля высоких категорий составляют всего 5 млрд. т (16% всех резервов этого сырья). Основная часть местного коксующегося угля используется в энергетических проектах, поскольку в стране нет технологий отмывки угля с высокой зольностью. Сталелитейные компании остро зависят от импорта этого сырья. В 2013 г. Индия увеличила этот импорт на 12,5% до 39,8 млн. т. Правда, в первом полугодии он сократился на 11,5%, поскольку крупнейший производитель страны, SAIL, остановил многие из своих коксовых печей на реконструкцию и модернизацию, зато во втором прирост составил 18,1%. При этом страна быстро увеличивает объемы производства, соответственно, растет и потребление сырья.

А теперь, по словам министра сталелитейной промышленности Бени Прасада Вермы, ожидается ускоренное расширение индийских мощностей, и потребность в коксующемся угле будет быстро увеличиваться. По оценкам Вермы, от нынешних 35-40 млн. т импорт вырастет до 125 млн. т. Несмотря на все бюрократические преграды, возникающие на пути новых проектов, такой сценарий был вполне предсказуемым. Поэтому индийские производители уже давно стараются обзавестись угольными активами за рубежом. Четыре года назад несколько государственных компаний создали для этих целей консорциум International Coal Ventures (ICVL). Официального статуса у ICVL нет, но его правление уполномочено делать инвестиции в суммах до 15 млрд. рупий, а более крупные суммы должны утверждаться вышестоящими органами. В 2009 г. членами ICVL были SAIL, NTPC, CIL, RINL и NMDC. Однако позднее NTPC вышла из консорциума, поскольку эту компанию интересуют залежи энергетического угля, тогда как остальные охотятся за углем металлургическим.

Правда, несмотря на многочисленные попытки, консорциум пока не заключил ни одной сделки. С одной стороны, как порождению государственных структур этому объединению недостает мобильности. Перед ним просто поставили задачу: к 2019-2020 гг. обзавестись месторождениями с запасами коксующегося угля не менее 500 млн. т. Однако, с другой, не исключено, что эта задача будет решена. Из-за отсутствия сделок ICVL часто критикуют, но его председатель правления Верма не согласен с оппонентами. Он говорит, что сделки будут заключены в правильное время. И действительно, сейчас во время спада угольные активы можно приобрести сравнительно дешево. Индийские СМИ утверждают, что ICVL уже приближается к первой такой покупке: консорциум завершает переговоры о приобретении неразработанного месторождения в Польше с резервами коксующегося угля около 500 млн. т. Однако затраты на эту покупку могут составить около $560 млн., поскольку обычно 1 млн. т резервов стоит $1 млн. Вероятно, такими средствами ICVL не располагает. Поэтому консорциум пытается найти партнера среди производителей стали.

Параллельно ICVL проводит комплексное обследование еще двух активов. Один из них – пакет акций в Riversdale Mining, компании в Мозамбике (четыре угольных разреза, резервы – 1,7 млрд. т), от которого мечтает избавиться Rio Tinto. В принципе, ICVL пытался составить конкуренцию Rio еще в 2011 г., когда группа выкупала доли в Riversdale у Tata Steel (24%) и бразильской CSN (19,35). Консорциум даже нанял Citigroup для оценки потенциала своего предложения. Однако в то время ICVL так и не включился в борьбу, и актив достался Rio Tinto за $4 млрд. Правда, позднее Rio пришлось списать $3,3 млрд. со стоимости этого проекта, а сейчас группа стремится продать этот холдинг. Кроме того, крупнейший частный производитель коксующегося угля в США Southern Coal Corporation предлагает ICVL акционерное участие в трех действующих предприятиях. Стороны заключили договор о конфиденциальности, и ICVL уже начал проводить комплексную оценку активов.

А теперь к поиску коксующегося угля для отрасли подключилось и правительство. Индийская делегация во главе с министром Бени Прасадом Вермой посетила Австралию и Новую Зеландию. Цель – упрочение связей в горнорудной и угольной сферах. Верма встретился с Эндрю Криппсом, министром месторождений и природных ресурсов Квинсленда – штата, поставляющего индийской сталелитейной отрасли основную часть коксующегося угля. В официальном сообщении об итогах встречи говорится о перспективах совместных инвестиций Индии и правительства Квинсленда в разработку угольных месторождений. Кроме того, Верма заявил, что горнорудные и сталелитейные компании Индии могли бы сотрудничать с австралийскими фирмами в сфере создания технологий, способствующих устойчивому развитию добывающей промышленности. А на встрече с вице-премьером Джеффом Синеем он предложил различные меры по укреплению билатеральных связей в горнорудной сфере и увеличении поставок угля в Индию в ближайшие годы. Кроме того, Верма сообщил, что ожидается увеличение индийских сталелитейных мощностей от нынешних 80 млн. т в год до 300 млн. т. Он предложил изучить возможности подписания долгосрочного межправительственного соглашения по экспорту коксующегося угля. Эти вопросы Верма поднимал и на встречах с другими австралийскими чиновниками – перспективы сотрудничества и партнерств в сферах добычи и торговли углем обсуждались с министром иностранных дел Джулией Бишоп, министром промышленности и ресурсов Йаном МакФарланом и другими официальными лицами. Похоже, индийский министр сумел убедить австралийцев в огромном потенциале индийского рынка и увлечь их возможностями радикального увеличения экспорта коксующегося угля. В итоге МакФарлан заявил, что правительство Австралии изучит возможности экспорта этого сырья в Индию на приоритетной основе. Если такое решение будет принято, индийские потребители будут иметь защиту от конкуренции со стороны китайских покупателей. (МинПром/Металл Украины, СНГ, мира)

—
Свежие записи

Деловые новости, Деловой мир, Деловой мир-2, металл, машиностроение, химия, продукты питания, энергетика, транспорт, строительство, недвижимость

Владелец Полтавского ГОКа Константин Жеваго вскоре может стать хозяином Константиновского буроугольного разреза в Кировоградской области. В ближайшие месяцы этот объект планируется выставить на продажу, но уже сейчас и местная облгосадминистрация, и Минтопэнерго в Киеве проявляют благосклонность к Жеваго. Несмотря даже на то, что входящая в его орбиту компания “Энергоуголь” арендовала в минувшем десятилетии разрез с печальными последствиями.

Согласно данным Института общей энергетики НАН Украины, в 2006 г. промышленные запасы бурого угля разреза “Константиновский”, входившего ранее в состав холдинговой компании “Александрияуголь”, превышали 42 млн. т. С тех пор они существенно не изменились, поскольку в 2009 г. работы здесь были свернуты полностью, а за три предыдущих года суммарный объем добычи составил всего 250 тыс. т. Хотя в свои лучшие времена (1980-1990 гг.) он выдавал на-гора свыше 1 млн. т продукции в год. Сегодня же разрез вообще затоплен водой, столб которой достигает в иных местах до 35 м.

Последним дееспособным хозяином Константиновского была зарегистрированная в Донецке компания “Энергоуголь”. В 2004 г. она взяла разрез в аренду, а заодно и еще ряд близлежащих объектов (брикетную фабрику “Димитровская”, теплоцентраль №3, рудоремонтный завод и управление по монтажу/демонтажу горно-шахтного оборудования). В 2009 г. государство отказалось продлевать арендный договор на следующие 5 лет, обвинив партнера в невыплате всей суммы за пользование государственным имуществом и в неэффективном управлении. За 5 лет присутствия на разрезе “Энергоуголь” сократил численность работников более чем в два раза и задолжал им по зарплате почти 30 млн. грн.

Шлейф этой истории тянется за компанией до сих пор. По данным Государственной исполнительной службы Кировоградской области, на конец декабря у нее в производстве находились требования на взыскание с “Энергоугля” 29,4 млн. грн. заработной платы и 21,4 млн. грн. отчислений в Пенсионный фонд. В 2011 г. против компании было применено процедуру банкротства, в апреле 2013 г. она попала под санацию. Санация, впрочем, получилась контролированной. Управляющим ею назначен Игорь Лавренов, он же директор ЗАО “Энергоуголь”.

Казалось бы с такой биографией арендатор-неудачник в Кировоградскую область больше ни ногой. Но жизнь полна сюрпризов. В январе председатель местной ОГА Андрей Николаенко, общаясь с прессой, сообщил, что Минэнергоугля уже определилось с будущим инвестором для Константиновского разреза. И это, оказывается, наш старый знакомый “Энергоуголь”. Правда, у него самого теперь имеется инвестор. В частности, в начале прошлого года в Хозяйственный суд Донецкой области пришло письмо от компании Forth Asset Management Limited, утверждающей, что она готова возобновить платежеспособность “Энергоугля” и взять на себя определенные инвестиционные обязательства. Forth Asset Management Limited ранее уже светился в операциях группы Константина Жеваго, связанных с такими предприятиями, как кременчугский “АвтоКрАЗ” или керченский завод “Залив”.

Андрей Николаенко и не скрывает, что по вопросам Константиновского разреза он общается непосредственно с Жеваго. В январе, отвечая на вопросы председателя профсоюза разреза “Константиновский” Владимира Григораша, глава Кировоградской облгосадминистрации заверил, что до конца января Жеваго обещал составить график полного погашения старых зарплатных долгов перед шахтерами. Не исключено, что с ними рассчитаются по полной уже до конца года.

Примерно 2 млн. грн. в рамках этих договоренностей уже пришли в Александрию. Более того, с конца декабря при финансовом участии александрийской филии ЗАО “Энергоуголь” началась откачка воды из разреза. По оценкам директора треста “Александрияразрезострой” Василия Черного, ведущего эти работы, на полное осушение Константиновского потребуется 2-2,5 года. Он отмечает, что к технологии откачки нужно подходить очень взвешенно, не интенсифицировать чрезмерно процесс, чтобы не спровоцировать обвалы породы.

Юридически Константиновский разрез сейчас входит в состав упомянутого треста “Александрияразрезстрой”. В декабре Минэнергоугля подписало указ о ликвидации последнего. По прогнозам Василия Черния, до лета имущество треста будет распродано. А, значит, Константин Жеваго сможет стать его полноценным, а не временным владельцем. К тому же, сегодня его практический интерес к александрийскому углю выше, чем десять лет назад. Еристовский ГОК уже построен, Белановский – в проекте. Для них нужны свежие источники электроэнергии. К примеру, Полтавский ГОК сегодня потребляет около 150 млн. кВт-ч электроэнергии в месяц. Это чуть ли не треть от всего объема потребления в области. Причем на электричество в себестоимости конечной продукции комбината приходится более 20% издержек.

Но чтобы подключить рудные комбинаты Жеваго к собственному рубильнику, одной добычи бурого угля мало. Нужно параллельно строить завод по преобразованию его в синтетическое топливо и тепловую станцию, где это топливо можно сжигать. В 2011 г. между трестом “Александрияразрезстрой” и китайской корпорацией China Coal Technology & Engineering Group Corp (CCTG) было подписано рамочное соглашение о реализации подобного проекта. Тогда же украинский министр топлива и энергетики Юрий Бойко озвучил примерные параметры капиталовложений и окупаемости. По его подсчетам, в целом в Константиновский разрез и буроугольную ТЭС необходимо инвестировать порядка $300 млн., которые окупятся в течение 5 лет. При этом речь шла о выходе на добычу в 2,5 млн. т в год и ТЭС мощностью в 300 МВт. Сейчас обновленного инвестиционного плана для Константиновского разреза структуры Жеваго в Минэнергоугля еще не передавали, но судя по консультациям с Кировоградской ОГА, они ориентируются на более скромные показатели: добыча – 1-1,5 млн. т годовых, мощность станции – до 200 МВт.

При этом самих китайцев в последнее время в Кировограде не замечали. Возможно, потому что давать свои гарантии под кредит от китайского Эксимбанка на финансирование первого этапа добычи и переработки бурого угля под Александрией правительство Украины не согласилось. Такие гарантии, скорее всего, получит похожий проект в Северодонецке. Хотя в свете возможного переформатирования Кабинета министров тоже не факт. Но как бы то ни было, широко разрекламированное сотрудничество Кировоградской области с Китаем в угольной отрасли забуксовало. И пока неясно, к чему это приведет: то ли китайцы вообще выйдут из проекта, то ли карт-бланш на переговоры с ними Кабмин полностью передал группе Жеваго.

В любом случае технологии переработки угля в синтетическое топливо ей придется закупать за рубежом. А Китай сегодня является одним из мировых лидеров в данной отрасли. Теоретически можно константиновский бурый уголь сжигать на тепловых станциях и в чистом виде, но экономически это не всегда оправдано из-за его низкой теплотворности. В мировой практике бурый чаще всего используют на электростанциях в смеси с традиционным каменным углем. Хотя в соседней Польше и Румынии работают и исключительно буроугольные ТЭС, построенные, как правило, рядом с добывающими карьерами.

Еще одним дискуссионным моментом в неофициальных пока торгах между покупателем и продавцом является судьба тех капиталовложений, которые “Энергоуголь” потратил на вскрышные работы в Константиновском разрезе, будучи его арендатором в 2005-2009 гг. В “Энергоугле” их оценивают примерно в 130 млн. грн. и предлагают вычесть из будущей приватизационной стоимости объекта. В Киеве возражают, что указанная сумма может оказаться соразмерной стоимости всего имущественного комплекса треста “Александрияразрезстрой”. Хотя экспертная предпродажная оценка его еще не произведена.

Впрочем, если правительство готово за 1 грн. отдавать частным собственникам отдельные каменноугольные шахты, лишь бы вернуть их в рентабельное русло, то почему не применить такой подход и к Константиновскому разрезу? Тем более что значительная часть его инфраструктуры сейчас под водой вряд ли окажется в работоспособном состоянии после осушения. Да и те входящие в состав треста объекты, которые избежали затопления, например, брикетная фабрика или железнодорожное полотно, мало годятся на что-либо большее, чем металлолом.

Поэтому сильно взвинтить цену на объект, пользуясь активизировавшимся интересом к нему Константина Жеваго, Минэнергоугля не удастся. Разве что в последний момент в борьбу за разрез включится еще один претендент. Дело в том, что в прошлом году намерения строить в Александрии ТЭС на базе Константиновского разреза заявляла корпорация с российскими корнями – VS Energy, владеющая рядом облэнерго в Украине. Но в этих декларациях было еще больше условности, чем в исходящих от группы Жеваго. (МинПром/Металл Украины, СНГ, мира)

—
Свежие записи

Деловые новости, Деловой мир, Деловой мир-2, металл, машиностроение, химия, продукты питания, энергетика, транспорт, строительство, недвижимость

Угольная промышленность Украины продолжает оставаться одним из главных каналов “утечки” денег из госбюджета через выделение дотаций госшахтам. По итогам 2013 г. последние обновили рекорд: сумма убытков от их производственной деятельности составила 15,128 млрд. грн. Очевидно, что это совсем не то достижение, которым гордились бы Алексей Стаханов и Александр Засядько. Причем они работали на тех же самых шахтах, шахты на Донбассе остались прежние. Просто эти люди, ставшие визитной карточкой отрасли, жили при другой власти. При которой министр, который “доработался” до таких показателей, лично отправился бы в забой рубить уголь. И это в лучшем случае. Вот самое главное объяснение процессов, происходящих в украинском госуглепроме.

Да, на отдельно взятых шахтах такая ситуация действительно имеет место. Но тогда необходимо задать один вопрос всем, кто находился при власти начиная с 1991 г. Как получилось, что наиболее успешные по финансовым показателям шахты оказались переданы “прихватизаторам”, а у государства на руках остался балласт в виде потенциально убыточных предприятий? Ведь существует понятие перекрестного субсидирования и в рамках одного угольного объединения передовые шахты могли спокойно дотировать отстающих из собственных средств, не привлекая бюджетные. В таком случае госуглепром как минимум перестал бы давать минусовые финансовые показатели на выходе, если уж не приносить прибыль государству.

Последние годы убытки госшахт формируются по одной и той же схеме: отпускная цена готовой угольной продукции снижается, а ее себестоимость растет. К примеру, по итогам 2013 г. имеем задекларированный шахтерами рост затрат на 11,5%, или 140 грн./т. За этот же период цена, по которой они продавали уголь, уменьшилась на 9,4%, или 51,4 грн./т. Всего за 2013 г. средняя себестоимость продукции по госуглепрому составила 1353 грн. Отпускная цена – 493 грн. Таким образом каждая полученная госшахтами та товарного угля приносила 860 грн. убытка. Теперь понятно, откуда взялись 15,128 млрд. грн. – общее производство готовой продукции составило 17,597 млн. т.

Можно посчитать и по-другому. Доход от продажи за 2013 г. получен 8,677 млрд. грн. За этот период только оплата труда всех работников госуглепрома составила 8,912 млрд. грн. Т. е. даже на зарплату себе шахтеры полностью не заработали. Точнее, не заработали руководители шахт, которые показывают отрицательную рентабельность. И кстати, если бы получение зарплаты руководством госшахт и объединений зависело от того, в “плюс” или “минус” по бухгалтерской отчетности они сработали, в предыдущий месяц – сумма убытков по отрасли сразу уменьшилась бы как минимум в 2 раза. Просто в этом никто не заинтересован ни в Минэнергоугля, ни в Кабинете министров Украины (КМУ), ни в президентской администрации.

Но вернемся к цифрам. Еще 7 млрд. грн. за 2013 г. составили начисления на зарплату в Пенсионный фонд Украины и фонды общеобязательного государственного страхования (по безработице, по временной утрате трудоспособности и т. д.). Кроме того, госуглепром израсходовал за прошедший год электроэнергию на 4,051 млрд. грн. Вот и выходит, что только по 2 основным статьям расходов “оплата труда” и “электричество” набежало 19,963 млрд. грн. Или убытки на 11,286 млрд. грн. Причем сумма убытков возросла по сравнению с 2012 г. даже несмотря на то, что сам выпуск товарного угля уменьшился на 10,9%, или 1,065 млрд. грн. в денежном эквиваленте. А поступило из госбюджета на их покрытие только 13,302 млрд. грн. Т. е. еще 1,826 млрд. грн. продолжает “висеть” на балансах госшахт в минусе.

Скорее всего, потом они будут “обнулены” государством путем списания задолженности перед энергорынком электроэнергию, перед Пенсионным фондом Украины и фондами госсоцстраха. Так уже не раз делалось ранее и очевидно, что нет конца и края этой практике. А затем, кстати, возникают недоуменные вопросы – почему на предприятиях задерживают выплату больничных или отпускных. Да потому что не выполняется план поступлений в вышеуказанные соцфонды. По электричеству только за 2013 г. долг 1,313 млрд. грн., без учета предыдущих лет. А это в конечном счете тоже дыра в госфинансах. И еще одна любопытная деталь, иллюстрирующая подходы к работе госуглепрома нынешнего руководства Минэнергоугля и КМУ. Рекордный показатель себестоимости готовой продукции за 2013 г. в итоге оказался еще и меньше планового на 130,9 грн./т. Сейчас это преподносится руководством отрасли как достижение. Хотя на самом деле – какое тут достижение? Ведь в соответствии с действующей нормативно-правовой базой любой руководитель любого госпредприятия обязан обеспечивать его безубыточную работу. Невыполнение этого условия является юридическим основанием для расторжения контракта с ним и увольнения. Но кто из угольных “генералов” за последнее время лишился “хлебной” должности?

Справедливости ради надо отметить, что при А. Засядько и А. Стаханове Донбасс не знал, что такое копанки. Сегодня же нелегальная угледобыча – серьезный дестабилизирующий фактор даже для экономики частных компаний. В целом на Донбассе действуют более 10 тыс. нелегальных шахт, по оценке КМУ. Начиная от самых маленьких и заканчивая крупными. На них незаконно производится порядка 6 млн. т. угля в год. Это 25% от объема всей добычи в госуглепроме за 2013 г. Причем этот уголь не только выдается на-гора, но еще и с успехом находит своего покупателя. И зачастую легализация ведется как раз через госшахты, с помощью неформальных договоренностей с их руководителями, отмечается в аналитической записке КМУ. Все довольны: директора госшахт имеют от “теневиков” скромную прибавку к официальной зарплате. А последние еще и получают из госбюджета дотации на свой уголь.

Неудивительно, что потом госшахты жалуются на отсутствие спроса и вынуждены снижать отпускные цены под давлением “теневого” рынка. Но все равно конкурировать с нелегалами они не могут по определению. Те не вкладываются в соблюдение безопасности труда, в механизацию и дегазацию, работают на участках, близких к поверхности. Ну и конечно, здесь нет искусственного завышения себестоимости через закупку оборудования по завышенной цене либо ненужного в настоящее время – просто чтобы заработать на “откатах” поставщика. И прочих “чудес”, имеющих место на госшахтах. Поэтому их руководителям выгоднее взять уголь из копанки, получив за это “премиальные” из маржи, возникающей между отпускной ценой и его себестоимостью. А потом писать обращения к депутатам Верховной Рады, в Минэнергоугля, КМУ и президентскую администрацию – с просьбой вмешаться в ситуацию и обеспечить сбыт продукции госпредприятиям.

Ну а тот факт, что хозяева копанок не платят никаких налогов в бюджет, преимуществом не является – зато они отстегивают требуемые суммы представителям местной власти и правоохранительных органов. Угольная коррупция на Донбассе при президенте Викторе Януковиче по глубине коррозии государственного аппарата сравнима разве что с “хлопковой мафией” в Узбекистане в период руководства республикой Шарафа Рашидова в 1970-1980-е годы. И как в случае с “хлопковым делом” прослеживались ниточки из Ташкента к высоким покровителям в Москве, так и тут из Донецка и Луганска они тянутся в Киев. Подтверждением наличия “крыши” у нелегалов на самом высоком уровне может считаться тот простой факт, что в соседней Ростовской области такого явления нет. Хотя условия залегания угольных пластов там вполне соответствуют донецким. Разница только в наличии сильной руки в Кремле, никому не позволяющей творить беспредел на местах. А что же КМУ? Он наконец-то озаботился проблемой и 13 января на своем заседании утвердил план мероприятий по прекращению незаконной угледобычи.

Понять, что принят он “не пользы ради, а проформы для” можно хотя бы из наличия пункта о мониторинге территорий с залежами угля, в том числе с использованием данных дистанционного зондирования Земли и гелиоинформационных технологий. “Это должно позволить выявлять месторасположение незаконной добычи угля, с созданием реестра таких мест”, – отмечается в пояснительной записке КМУ. Сразу же возникает вопрос к авторам документа, сидящим в Минэнергоугля – а разве с выявлением мест незаконной добычи угля есть проблемы?

Любой местный житель в Донбасс знает, где поблизости находятся копанки. Это подтверждается в т. ч. и журналистскими расследованиями. Так для чего нужно использовать гелиоинформационные технологии? Чтобы все предельно усложнить и запутать? Создать видимость какой-то деятельности для международных антикоррупционных организаций? Отдельного внимания заслуживает пункт, в котором отмечается: “размах происходящего дает основание считать, что копанки работают при содействии правоохранительных органов и местных властей”. Поэтому планом предусмотрено “изучение вопроса существования коррупционной составляющей при легализации незаконной добычи угля и причастности к этому представителей органов государственной власти”. Вместо привлечения к уголовной ответственности взяточников правительство намеревается “изучать вопрос существования”.. Остается лишь добавить, что сами авторы документа и не обещают чудес. По их мнению, реализация предусмотренных планом мероприятий позволит снизить остроту проблемы с незаконной угледобычей. Т. е. никто даже и не говорит, что она будет решена.

Стоит отметить, что нелегальная добыча полезных ископаемых не является уникальным украинским явлением. Она также существует, например, в Перу, Эквадоре, Колумбии и Боливии. Но там разработки (в основном редкоземельных металлов) находятся в труднодоступных горных районах и в джунглях, за десятки километров от ближайшего населенного пункта. Поэтому у властей есть объективные проблемы с предотвращением нелегального горнорудного бизнеса. Пожалуй, там без использования данных дистанционного зондирования Земли с космического спутника действительно не обойтись. Но для чего это нужно в условиях густонаселенного степного Донбасса, кроме как затем, чтобы “распилить” под это дело очередные бюджетные десятки миллионов гривен?

Госбюджет-2014 уже принят, но данных о том, сколько в нем будет выделено на дотации госшахтам, пока неизвестно. Исходя из суммы за 2013 г. делаем вывод, что никак не менее 10 млрд. грн. При этом убытки опять превзойдут предыдущие, а “копанки” и дальше будут уродовать степь и окрестности шахтерских поселков. Ровным счетом никаких подвижек, дающих надежду на изменение ситуации к лучшему, пока в госуглепроме не просматривается. Возможно, капитальная модернизация госшахт могла бы сделать их работу безубыточной – при условии одновременной ликвидации коррупционной составляющей.

Но как ее провести? Фактически госуглепром существует исключительно на средства налогоплательщиков, которые отстегивают ему из своих кровно заработанных “на поддержку штанов”. По итогам 2013 г. из запланированных 514,2 млн. грн. инвестиций освоено 457,8 млн. грн., т.е. имеет место недофинансирование. Хотя для отрасли с годовым доходом 8,677 млрд. грн. запланированный показатель – сущий мизер. Но главное, что из этой суммы 378,4 млн. грн. составили средства из госбюджета. Учитывая системный кризис в украинской экономике, развивать госуглепром за бюджетные деньги не получится. Да это и не нужно.

Также серьезной проблемой остается качество угля, который предлагают потребителям госшахты. За 2013 г. они добыли 24,147 млн. т. Выпуск товарной продукции составил 17,597 млн. т., как уже отмечалось выше. Т. е. в отсев ушло 27%. Поскольку согласно официальным научным данным зольность углей на Донбассе колеблется в пределах 7-20%, ыапрашивается единственно возможный вывод: 1,23 млн. т. пустой породы умышленно добавили в отгружаемый уголь. Чтобы отчитаться о выполнении производственных планов, а заодно улучшить свое личное финансовое состояние. Исходя из отпускной цены в 493 грн./т. получим 606,4 млн. грн. “левого” дохода, полученного из воздуха. Точнее, из терриконов. В таком случае любые меры по финансовому оздоровлению госуглепрома никогда не будут эффективными.

Будь то введение государственного регулирования цен на уголь и их повышение до $100/т или привлечение крупных китайских кредитов под модернизацию производства на госшахатах. Начинать в любом случае нужно с декриминализации отрасли. С самого трудного. Иначе госуглепром так и останется “черной дырой” Донбасса и всей Украины. Есть в астрономии такой термин, обозначающий область в пространстве-времени, гравитационное притяжение которой настолько велико, что покинуть ее не могут даже объекты, движущиеся со скоростью света, в том числе кванты самого света. Проще говоря, “черная дыра” – это такая штука, которая поглощает все на своем пути, при этом из нее самой ничего не может выйти.

Глава независимого профсоюза горняков Украины Михаил Волынец в комментарии выразил мнение, что принятый правительством план мероприятий по прекращению нелегальной угледобычи не будет эффективным. “Потому что надо смотреть в корень – кто крышует этот бизнес. На местном уровне это мэры шахтерских городов и поселков при участии работников милиции и прокуратуры, далее идут областные власти – облсоветы и облгосадминистрации”, – сказал он. По мнению М. Волынца, ликвидировать коррупционную составляющую проблемы очень сложно, поскольку добытый в копанках уголь в 2 раза дешевле, чем в госшахтах. “А продают его даже за границу, он не только нашим потребителям идет”, – отметил он. По оценкам главы профсоюза, доходы от нелегальной угледобычи на Донбассе составляют порядка 4 млрд. грн. в год – тогда как правительственные эксперты оценивают этот показатель в 2 млрд. грн. Это серьезный финансовый ресурс, позволяющий владельцам копанок обеспечивать лояльность правоохранительных органов и местных властей, подчеркнул он. М. Волынец также не согласился с мнением руководства Донецкой и Луганской областей, что решением проблемы могла бы стать легализация деятельности копанок. “Они уже легализовали где-то 400 копанок, а что толку? Условия труда по производственной безопасности там соблюдаться все равно не будут. Разве что горноспасатели когда-нибудь заедут..”, – сказал он. (Остров/Металл Украины, СНГ, мира)

—
Свежие записи

Деловые новости, Деловой мир, Деловой мир-2, металл, машиностроение, химия, продукты питания, энергетика, транспорт, строительство, недвижимость

Начало реализации ряда крупных трубопроводных проектов дает шанс на восстановление загрузки и экспорта украинскими трубными компаниями, рыночные позиции которых в минувшем году серьезно ухудшились.

В конце января компания TANAP Dogalgaz Iletim, представляющая консорциум по строительству Трансанатолийского газопровода (Trans Anadolu Pipeline, TANAP), подвела итоги отбора изготовителей и поставщиков труб для реализации этого проекта.

Итак, в конкурсе примут участие 20 компаний, из которых 6 представляют Турцию (Borusan Mannesmann, Umran Celik, Noksel Celik, Emek Boru Makina, Toscelik Profil и консорциум Erciyas Celik), 9 – Азию (японские Metal One Corporation, Marubeni Itochu Tubulars Europe и Sumitomo Corporation, корейская Daewoo International, индийские Welspun Trading, Man Industries India, Essar Steel India, Ratnamani Metals & Tubes, китайская Baosteel Europe), 3 – Евросоюз (Salzgitter Mannesmann International, STS Tubular Group и Corinth Pipeworks) и 2 – СНГ (российский Trade House TMK и украинский Metinvest International).

TANAP предназначен для транспортировки добыча азербайджанского газа с месторождения Шах-Дениз в рамках Стадии-2 от грузино-турецкой границы до западных границ Турции. Как предполагается, пропускная способность газопровода составит минимум 16 млрд. куб. м (с возможностью расширения до 31 млрд. куб. м), из которых 10 млрд. будет направляться в Европу по Трансадриатическому газопроводу (TAP), 6 млрд. куб. м – в западные регионы Турции.

В проекте TANAP 68% принадлежит Государственной нефтяной компании Азербайджана (Socar), 20% – турецким Botas и TPAO, 12% – BP. После отказа от вхождения в консорциум Statoil и Total (участники проекта “Шах-Дениз”), доля турецких инвесторов, скорее всего, вырастет до 30%. Socar в любом случае сохранит за собой 51% акций.

Стоимость TANAP оценивается в $10-11 млрд. Строительство газопровода планируется начать в 2015 г. и завершить в 2018 г. К этому моменту добыча газа в Шах-Дениз должна достигнуть 16 млрд. куб. м. Добыча газа в Азербайджане в 2013 г. составила 29,5 млрд. куб. м (+10% к предыдущему году), к 2015 г., как ожидается, достигнет 30 млрд. куб. м, к 2025 г. – 50 млрд. куб. м.

Украина неоднократно высказывала желание поучаствовать в проекте TANAP – не только в поставках труб и компрессорных станций, но даже на уровне вхождения в уставной капитал. Однако последнее предложение вряд ли было воспринято серьезно – не столько вследствие отсутствия у нашей страны средств для покупки акций консорциума, сколько из-за того, что азербайджанская сторона четко объяснила: долю в проекте могут получить только газовые компании, работающие в Азербайджане, с приоритетом для тех, которые имеют собственные объемы газа для транспортировки.

Для строительства газопровода TANAP длиной 1850 км потребуется порядка 2 млн. т линейных труб диаметром 142 см (преимущественно) и 122 см. Итоги тендера будет подведены до конца 1 квартала, контракты получат 2-4 компании.

По территории Турции пройдет большая часть газопровода TANAP, и турецкая сторона сразу заявила о намерении поставить большую часть труб для него. Глава местной ассоциации производителей труб (CEBID) Ахмет Эрджияс бодро заявил, что турецкие компании могут заработать на проекте $ 2,5-3 млрд. В 2013 г., по предварительным оценкам, экспорт труб из страны составил 1,9 млн. т, что составляет примерно половину годового объема производства в отрасли.

Несколько позже выяснилось, что далеко не все производители в Турции соответствуют квалификационным требованиям (соответствие системы управления качеством стандарту ISO 9001, наличие сертификата API 5L, опыт поставок труб 42 дюймов или выше для нефте- и газопроводов в течение последних 15 лет, возможность производства толстостенных труб из стали X70 или X80). В итоге из числа претендентов выпали 3 турецкие компании, однако оставшиеся, как следует ожидать, получат контракты на поставку до половины необходимого объема. Козыри остальных претендентов также хорошо известны. У европейцев и японцев – высокое качество при соответствующей цене, индийцы и китайцы, очевидно, смогут предложить самые низкие цены.

На что рассчитывает компания Ахметова? Аргументом в пользу “Метинвеста”, помимо пресловутого соотношения “цены и качества” должен стать опыт поставок для другого турецкого проекта – Blue Stream. Тогда Харцызский ТЗ выступил основным производителем для весьма ответственного контракта на изготовление труб для прокладки газопровода по дну Черного моря. Получение заказа от TANAP серьезно улучшило бы загрузку ХТЗ, работа которого без участия в крупных трубопроводных проектах экономически неэффективна. Украина за 2013 г. сократила выпуск труб на 20% до 1,615 млн. т, это самый низкий уровень с кризисного 2009 г.

Динамика производства труб по крупнейшим компаниям, тыс. т

Источник: данные Кабмина, компаний.

Из крупных производителей сумел нарастить выпуск труб только “Коминмет”. В наибольшей степени упало производство у “Метинвеста” (прежде всего, у ХТЗ) и Днепропетровского ТЗ, который большую часть года простоял и возобновил работу только в декабре. “Метинвест” 34% обвал выпуска труба большого диаметра объясняет окончанием больших проектов в 2012 г. Что касается “Интерпайпа”, то снижение в 2013 г. поставок в страны Тамсоюза (прежде всего, Россию) частично удалось компенсировать ростом экспорта в дальнее зарубежье. Однако свободных ниш на рынках не так много, поэтому компания объявила о начале производства новой для себя продукции – труб диаметром 406,4 и 426 мм. В “Интерпайпе” надеются, что трубы этих размеров будут востребованы, прежде всего, на рынках ЕС и СНГ. В 2013 г. экспорт труб из Украины в денежном выражении составил $1,595 млрд., в тоннаже – порядка 1,2 млн. т. Поставки в страны СНГ сократились почти на четверть.

2014 г., как ожидается, принесет больше прибыли ведущим производителям и экспортерам ТБД – прежде всего, из-за начала реализации сразу нескольких крупных трубопроводных проектов. В частности, в январе уже распределены контракты на поставку труб для газопровода South Stream, который планируется строить для поставок российского газа на юг Европы. Для первой нитки морского газопровода длиной 931 км потребуется свыше 660 тыс. т 12-метровых труб диаметром 813 мм, с толщиной стенки 39 мм. Половина заказа досталась немецкой Europipe, 35% – ОМК Анатолия Седых и 15% – Ижорскому ТЗ Алексея Мордашова. Общая сумма договоров составляет порядка 1 млрд. евро.

TANAP (вместе с европейской линией ТАР, для которой потребуется 400 тыс. т труб) и South Stream – два крупнейших трубопроводных проекта в Европе на следующие 2-3 года. Проект газопровода Nabucco, после фактического старта строительства газового коридора TANAP-ТАР, очевидно, можно считать “сданным в утиль”. (Ugmk.Info/Металл Украины, СНГ, мира)

—
Свежие записи

Деловые новости, Деловой мир, Деловой мир-2, металл, машиностроение, химия, продукты питания, энергетика, транспорт, строительство, недвижимость

В прошлом году группа “Метинвест” инвестировала в развитие предприятий Горнодобывающего дивизиона 2,86 млрд. грн. (почти $360 млн.). Из них немногим менее 2,3 млрд. грн. было направлено в проекты капитального строительства и капитальный ремонт оборудования предприятий, и более 0,5 млрд. грн. – на приобретение горной техники. Сделанные вложения себя оправдали: годовые производственные показатели на некоторых предприятиях дивизиона по итогам 2013 г. оказались максимальными за последние семь лет. В проекты капитального строительства и капитальный ремонт оборудования Северного ГОКа в прошлом году было инвестировано более 932 млн. грн. Основными проектами 2013 г. на предприятии стали внедрение циклично-поточной технологии и капитальный ремонт обжиговой машины. Новый комплекс циклично-поточной технологии в Первомайском карьере Северного ГОКа – это достаточно масштабный объект, расположенный на территории площадью более 22 га. В нем будут задействованы 2 параллельные линии мощностью по 20 млн. т скальной массы в год каждая. Ввод в эксплуатацию данного объекта обеспечит дальнейший рост объемов добычи руды в карьере, рациональное использование автомобильного транспорта, снижение себестоимости производства и техногенного влияния на окружающую среду, а также улучшение условий труда горняков.

Циклично-поточная технология Первомайского карьера на сегодняшний день является одним из крупнейших строительных объектов Кривбасса за последние двадцать лет. В данный комплекс входит более 80 подобъектов, в строительстве которых задействованы работники Первомайского карьера, дробильной фабрики №3 и других подразделений и служб Северного ГОКа, подрядные организации. Обжиговая машина LURGI 552 B была остановлена на ремонт на СевГОКе еще в сентябре 2012 г. А ее пуск после реконструкции в январе 2013 г. позволяет сегодня СевГОКу довести мощности по производству окатышей до 10,5 млн. т в год. Помимо этого, благодаря ремонту повысилась энергоэффективность оборудования, а объем потребления газа снизился на 1,7 млн. куб. м в год, что в совокупности дало возможность уменьшить себестоимость выпускаемых окатышей. Общая стоимость ремонта составила более 102 млн. грн.

Инвестиции в приобретение горной техники для Северного ГОКа в 2013 г. превысили 237 млн. грн. Компания приобрела 9 большегрузных самосвалов, буровой станок, бульдозер, 2 электровоза и 40 думпкаров. В текущем году на СевГОКе планируют реализовать еще ряд крупных инвестиционных проектов. Среди них: капитальный ремонт нескольких технологических секций рудообогатительной фабрики №1, капитальный ремонт обжиговой машины ОК-306 и продолжение строительства комплекса циклично-поточной технологии в Первомайском карьере.

Затраты на проекты капитального строительства и капитальный ремонт оборудования Ингулецкого ГОКа в прошлом году составили более 587 млн. грн. Основным в 2013 г. на предприятии стал проект по сгущению хвостов. Здесь был оптимизирован процесс перекачки отходов обогащения. Также был введен в строй второй комплекс магнитно-флотационной доводки концентрата. Инвестиции в приобретение горной техники для Ингулецкого ГОКа в 2013 г. составили более 83 млн. грн. Компания приобрела 7 большегрузных самосвалов и 2 бульдозера.

В 2014 г. на Ингулецком ГОКе начнутся работы над масштабным проектом по переносу циклично-поточной технологии, будет продолжена реализация проекта по снижению влаги в концентрате, а также проекта по сгущению хвостов. При реализации последнего уменьшится объем перекачиваемой на хвостохранилище пульпы за счет ее более плотной консистенции. Это даст компании как уменьшение затрат, так и экологические улучшения. Более 385 млн. грн. в прошлом году было инвестировано в проекты капитального строительства и капитальный ремонт оборудования Центрального ГОКа. Основным проектом 2013 г. на предприятии стала разработка железосодержащих песков на хвостохранилище с целью вторичной переработки отходов обогатительной фабрики. Инвестиции в приобретение горной техники для Центрального ГОКа в 2013 г. составили почти 97 млн. грн. Компания приобрела 3 большегрузных самосвала, экскаватор, 2 бульдозера и 2 буровых станка.

В проекты капитального строительства и капитальный ремонт оборудования Комсомольского рудоуправления в прошлом году вложили более 46 млн. грн. Основным проектом 2013 г. на предприятии стало строительство циклично-поточной технологической линии (ЦПТЛ) по транспортировке сырья с развивающегося Жеголевского карьера на дробильно-обогатительную фабрику №1. Предполагается, что Жеголевский карьер станет заменой Южному карьеру, запасы которого на сегодня почти выработаны. Строительство ЦПТЛ, начатое еще в 2010 г., находится сегодня на завершающем этапе. С начала проекта компания вложила в него более $5,1 млн. Инвестиции в приобретение горной техники для Комсомольского рудоуправления составили 2,9 млн. грн.: предприятие приобрело один большегрузный самосвал. Порядка 419 млн. грн. в прошлом году было инвестировано в развитие и поддержание текущих мощностей ПАО “Краснодонуголь”. В частности, на шахте “Суходольская-Восточная” осуществлялось внедрение передовой технологии дегазации, которая позволяет сократить в шахтах простои, обусловленные их газообильностью, обеспечить более безопасные условия ведения горных работ, а также создать возможности для утилизации большего объема газа и сократить выбросы метана из шахт. Для реализации проекта дегазации был приобретен австралийский станок направленного бурения для работ в подземных горных выработках.

На шахтоуправлении “Суходольское-Восточное” также проводился монтаж Системы комплексной безопасности производственных процессов (СКБПП), которая позволит в режиме реального времени отслеживать работу персонала и осуществлять контроль состояния техники под землей. Многие ее элементы впервые применяются на угольных предприятиях Украины. Среди них: новая для отрасли система аварийного оповещения, позиционирования персонала и подвижного оборудования; современная быстродействующая система аэрогазовой защиты (АГЗ) с функциями многоуровневого отключения; подсистема мониторинга и управления технологическим оборудованием. Общая стоимость проекта – около 29 млн. грн.

Инвестиции в приобретение горной техники для ПАО “Краснодонуголь” в 2013 г. составили около 114 млн. грн. Компания приобрела 7 комбайнов, 7 конвейеров, 2 породопогрузочные машины. В текущем году на шахтоупралении “Самсоновская-Западная” будут осуществляться работы по проекту “Система противоаварийной защиты” (ПАЗ) Будут охвачены все добычные, проходческие забои, оборудованные ленточными конвейерами выработки, поверхностные и подземные стационарные установки. Система сможет управлять вентиляционным оборудованием, осуществлять технический учет электроэнергии, аэрогазовый контроль и противопожарную защиту. Инвестиции в проект составят около 31 млн. грн. Реализованные в прошлом году инвестпроекты уже принесли результат. Северный, Центральный и Ингулецкий ГОКи в 2013 г. произвели 34,13 млн. т товарной продукции. Таких производственных показателей криворожские ГОКи не достигали за всю семилетнюю историю компании.

В марте 2013 г. на рудообогатительной фабрике №1 СевГОКа был поставлен рекорд по производству высококачественного концентрата с содержанием железа 66,27% – более 1,3 млн. т в месяц. Этот показатель стал наивысшим за всю историю комбината. В том же месяце горняки Первомайского и Анновского карьеров достигли рубежа в 1,3 млрд. куб. м вскрыши. А успешным завершением года на предприятии стал очередной рекорд: в 2013 г. производство концентрата на СевГОКе достигло 15 млн. т, что является лучшим показателем с тех пор, как комбинат вошел в состав группы “Метинвест”.

Центральный ГОК третий год подряд досрочно выполняет годовую производственную программу по производству концентрата – как по срокам, так и по объемам. К началу декабря 2013 г. на предприятии произвели запланированные на год 6,1 млн. т концентрата, а за весь прошлый год – 6,6 млн. т концентрата, что стало самым высоким показателем за семь лет. Также в прошлом году комбинат поставил рекорд производства окатышей – 2,31 млн. т. На Ингулецком ГОКе в 2013 г. произведено 15,34 млн. т концентрата, что является одним из самых высоких показателей по производству железорудного сырья на предприятии после его вхождения в группу “Метинвест”. Лучшим за эти годы был показатель 2010 г., когда Ингулецкий ГОК выпустил 15,44 млн. т железорудного концентрата. (Rusmet.ru/Металл Украины, СНГ, мира)

—
Свежие записи

Деловые новости, Деловой мир, Деловой мир-2, металл, машиностроение, химия, продукты питания, энергетика, транспорт, строительство, недвижимость

Предполагалось, что корпорация пока воздержится от новых проектов. Однако теперь зашевелилось правительство Индии. Власти начали в форсированном режиме устранять преграды для строительства завода, которые Posco безуспешно пыталась преодолеть в течение восьми лет. Хотя кое-какие разногласия еще остаются, фактически сейчас старту этого проекта в штате Одиша препятствуют только снижение маржи корпорации, высокий уровень долга и новый гендиректор, не склонный к подобным расходам.

Финансовый отчет Posco за 2013 г. не внушил оптимизма акционерам, в число которых входит и инвестиционный гений Уоррен Баффет (5%). По сравнению с 2012 г. производство стали уменьшилось на 4,1% до 36,4 млн. т, а годовой спад продаж конечной продукции – на 3,2%. Консолидированный доход корпорации сократился на 2,7% до $56,7 млрд., а чистая прибыль – на 43,2% до $1,24 млрд. При этом операционная прибыль уменьшилась на 18% до $2,75 млрд. Зато производственные затраты выросли на 60 базисных пунктов, что привело к уменьшению валовой маржи до 11,1% от 11,7% в 2012 г. Маржа по операционной прибыли сократилась до 7,3% от 7,8% в 2012 г. и 11,1% в 2011 г. Наконец, долгосрочные обязательства Posco выросли на 7,8% до $17,5 млрд.

В наступившем году правление надеется на улучшение ситуации и ожидает, что корпорация увеличит производство стали до 37,7 млн. т, а консолидированный доход вырастет до $59,8 млрд. Однако спад на мировом рынке стали все еще продолжается и признаков роста потребления пока не видно. Европейский кризис далек от завершения, экономика США восстанавливается слишком медленно, а китайское перепроизводство оказывает сильное давление на спрос со стороны крупнейшего в мире потребителя. Все это сокращает экспортный доход, и проблема усугубляется высоким курсом корейской воны, которая в четвертом квартале подросла на 3% по отношению к американскому доллару и на 27% – к японской йене. Разумеется, конкуренты стараются максимально использовать возникшее преимущество. В частности, в связи со снижением курса йены Nippon Steel & Sumitomo Metal планирует существенно увеличить свой экспорт на те же рынки и прогнозирует четырехкратный рост годовой прибыли. Правда, около 60% своей продукции Posco реализует внутри страны, но и на этом рынке у корпорации возникли серьезные проблемы. Она может утратить позиции доминирующего поставщика местного автопрома, поскольку конкурирующая Hyundai Steel увеличивает продажи родственной компании Hyundai Motor.

В этой ситуации Posco будет крайне трудно уменьшить объем задолженности, и это уже отметили ведущие рейтинговые агентства. В конце декабря Fitch Ratings снизило корпорации долгосрочный рейтинг дефолта эмитента (IDR) и рейтинг приоритетного необеспеченного долга с “BBB+” до “BBB” со стабильным прогнозом. Кроме того, агентство снизило и краткосрочный IDR – с “F2″ до “F3″. При этом Fitch не ожидает серьезного улучшения маржи Posco в сталелитейном бизнесе, поскольку на ее прибыльность оказывают давление значительное перепроизводство и слишком медленное восстановление глобального спроса. Все же агентство предсказывает Posco неплохую маржу в непрофильных сегментах (инжиниринг и строительство), которым идет на пользу расширение производства стали в компании.

Этот пересмотр Fitch объясняет высоким уровнем задолженности, умеренной прибыльностью и ожиданиями значительных инвестиций в ближайшие годы. По данным агентства, Posco увеличила капитальные затраты от $6,6 млрд. в 2012 г. до $7,36 в 2013 г. Эксперты Fitch прогнозируют, что за ближайшие два года Posco израсходует еще не меньше чем по $5,5 млрд. в соответствии со своей программой непрерывного расширения сталелитейных мощностей. Ожидается, что на фоне умеренной прибыльности эти инвестиции не дадут Posco возможности ощутимо снизить уровень долга, который в 2013 г. увеличился на 5% именно из-за капитальных затрат.

Все же Moody’s, снизившее рейтинг Posco в ноябре прошлого года от “Baa1″ до “Baa2″, утверждает, что слабый финансовый результат в 2013 г. не повлияет на этот рейтинг и стабильный прогноз. Хотя отношение долга к EBITDA увеличилось из-за сокращения прибыли до 4,7 от 4,2 в 2012 г., агентство ожидает, что в 2014 г. этот показатель улучшится до 4. Депрессия на региональных рынках стальной продукции не даст возможности значимо улучшить маржу в сталелитейном бизнесе в 2014 г., но в Moody’s ожидают, что в ближайшие пару лет прибыли Posco будут постепенно расти. Это произойдет за счет продукции новых предприятий, строительство которых было завершено в 2013 г., и повышения маржи в непрофильных сегментах. В результате финансовое положение Posco улучшится, хотя запланированные на текущий год капитальные затраты (около $6 млрд.) неизбежно приведут к увеличению долга.

Правда, инвестиционная программа может измениться. В июле прошлого года Posco сообщила, что собирается в 2014 г. сократить свою программу на $1-1,8 млрд. от 6,5-7,4 млрд. в 2013 г. в связи с тем, что спрос на сталь останется низким еще долго. Тогда же Posco отказалась от масштабного проекта в индийском штате Картанака (стоимостью $5,3 млрд.). Тем не менее еще более крупный проект ($12 млрд.) в штате Одиша группа сохранила, объяснив инвесторам, что не собирается спешить с этими инвестициями, и что преодоление оставшихся препон займет еще около года.

Такие тенденции вызвали серьезное беспокойство у индийских властей, где Posco уже почти 9 лет пытается продвинуть проект строительства гигантского сталелитейного завода в штате Одиша. До сих пор этому препятствовали бесконечные бюрократические преграды и проблемы с отводом земли, связанные с протестами местных жителей и экологов. Кроме того, хотя часть земли власти штата уже выделили, имеющая печальный опыт Posco не собирается вкладывать деньги в строительство, пока не получит необходимую площадь полностью и пока ей не выдадут права на разработку недр. Ну, а протестующие требуют деньги вперед. Те, кто согласились переселиться, хотят, чтобы Posco сначала построила дороги и позаботилась об их благоустройстве на новом месте. Корейцы же говорят, что у них корпоративная социальная ответственность пребывает на должном уровне, и отказываются от вложений, пока не получат всех утверждений. Таким образом, проект завис в воздухе.

Однако теперь власти опасаются, что Posco может покинуть Одишу так же, как и Картанаку, и страна лишится крупнейших иностранных инвестиций – стоимость проекта составляла $12 млрд. в 2005 г. Слабый спрос на сталь с неясными перспективами, финансовые проблемы самой корпорации и новый гендиректор – мощная комбинация факторов, способная заморозить долгожданные поступления. Поэтому индийские проблемы Posco вдруг начали решаться как бы сами собой. Премьер-министр Манмохан Синг резко ускорил выдачу необходимой документации и во время встречи с новым президентом Южной Кореи Пак Кын Хе сообщил, что оформление разрешения на разработку месторождения железной руды находится на стадии завершения. А экологическое обоснование проекта, заблокированное экологическими органами в 2012 г., в начале января было утверждено. Более того, Синг заявил, что строительство предприятия мощностью 12 млн. т стали в год начнется через несколько недель.. Ожидается, что пуск первой очереди завода состоится в 2018 г., а второй – еще через три года.

Понятно, что предстоящие выборы – неплохой стимул для заинтересованных в инвестициях индийских властей. Тем не менее завод Posco – это только один из проектов (совокупной стоимостью около $60 млрд.), приостановленных на год после того, как Синг создал комиссию для ускорения инвестиций. Бюрократы, обеспокоенные серией расследований коррупции и возможной переменой в расстановке сил на политической арене после всенародных выборов в мае, всячески затягивают утверждения и старательно блокируют попытки Синга ускорить подъем экономики от десятилетнего минимума. Поэтому, хотя о помощи Posco в продвижении проекта просил еще прежний президент Южной Кореи во время визита в Индию в 2010 г., все оставалось по-прежнему. В частности, хотя Posco получила разрешение министра экологии в мае 2011 г., его действие было приостановлено в марте 2012 г. по иску National Green Tribunal. Правительственный орган по надзору за окружающей средой счел, что это – нарушение закона о лесах.

Кстати, этот спор не урегулирован и до сих пор, хотя, похоже, перешел на другой уровень. После нескольких переносов даты слушания 21 января National Green Tribunal постановил, что Posco не получит прав на вырубку леса, пока такое разрешение не выдаст правительство штата. Экологическое разрешение центральных властей, полученное корпорацией в начале января, такого права не дает. В итоге National Green Tribunal отозвал свой протест, передав решение вопроса в бюрократическую систему Одиши. Тем временем руководители протестующих из группы “Анти- Posco” заявили: “Мы боролись против этого проекта около девяти лет, и будем продолжать эту борьбу”.

С другой стороны, скорее всего, сейчас Posco не слишком заинтересована в ускорении индийского проекта. Дело в том, что приход к власти в стране нового правительства (выборы состоялись в конце декабря) всегда приводит к замене глав нынешних и даже бывших государственных компаний. Поэтому в марте, когда истечет трехлетний срок, на который избирается руководитель Posco, кресло нынешнего гендиректора Чун Юн Яна, который проводил агрессивную политику инвестиций и приобретений, перейдет к 63-летнему Квон О Юну, сейчас занимающему должности президента и технического директора. И недавно Posco сообщила, что планирует сократить инвестиционную программу текущего года на 14% до $,4 млрд., поскольку после снижения прибылей в течение трех лет подряд их восстановление происходит слишком медленно.

Так что активность индийской стороны сейчас явно некстати для менеджмента Posco, вынужденного уделять основное внимание внутрикорпоративным интригам. Да и инвестировать в такой проект с нынешним уровнем долга было бы не слишком разумно. Поэтому заявление Синга по поводу начала строительства через несколько недель представляется весьма сомнительным. (МинПром/Металл Украины, СНГ, мира)

—
Свежие записи

Деловые новости, Деловой мир, Деловой мир-2, металл, машиностроение, химия, продукты питания, энергетика, транспорт, строительство, недвижимость

Турецкий рынок имеет огромное значение для украинской металлургической промышленности. По данным за январь-ноябрь прошлого года, Турция стала крупнейшим импортером украинской стальной продукции, закупив за 11 месяцев 2,96 млн. т (14,4% от всего объема ее экспорта), что на 21,3% больше, чем за весь 2012 г. Поэтому любые проблемы, возникающие в турецкой экономике, способны причинить немало неприятностей украинским металлургам. Между тем эти проблемы есть, и они нарастают. За последние два месяца курс турецкой лиры по отношению к доллару опустился на 12-13% вследствие усиливающейся в стране экономической и политической нестабильности. У Турции и у Украины в экономическом плане немало общего. Более того, в некоторых аспектах Турция в последние два десятилетия может служить для нашей страны как примером для подражания, так и предостережением. Современная Турция – это Украина, какой она могла быть, но – к добру или худу – не стала.

Турция подписала соглашение о таможенном союзе с ЕС еще в 1996 г., получив от него реальную пользу, когда европейские производители текстиля и бытовой техники начали ликвидировать производственные мощности у себя дома, передавая заказы турецким подрядчикам. На рубеже 1990-х и 2000-х годов Турция начала фактически выполнять те же функции для Евросоюза, что Китай – для США, став крупным поставщиком недорогих, но достаточно качественных промышленных товаров.

Однако высокая коррупция, хронически дефицитный бюджет, перегретый из-за притока спекулятивного капитала финансовый рынок в первые годы сводили все эти преимущества на нет. В 2001 г. в Турции вспыхнул финансовый кризис. Тогдашнее правительство попыталось выйти из него с помощью рецептов от МВФ. Итогом стали 100% инфляция, падение жизненного уровня населения и полное переформатирование политического пространства. На выборах 2002 года крупнейшие политические партии страны получили считанные проценты голосов и фактически прекратили свое существование, а к власти пришли умеренные исламисты под руководством нынешнего премьера Тайипа Эрдогана, который, таким образом, правит страной уже более 11 лет.

Исламисты установили в Турции достаточно жесткий авторитарный режим с опорой на консервативные ценности, разделяемые турецкой глубинкой. Но они же обуздали коррупцию и поставили на место государственную бюрократию, заслужив признание деловых кругов. Банковские процентные ставки искусственно поддерживались на низком (ниже инфляции) уровне, что стимулировало экономику, хотя и сдерживало объемы кредитования. Темпы роста турецкой экономики в прошлом десятилетии достигали 7-9% в год.

Кризис 2008 г. обернулся для Турции резким падением экспортных доходов из-за спада в Европе. Но низкие процентные ставки помогли национальной экономике пережить и эту беду. Рост ВВП Турции в 2011 г. снова достиг 8,8%. Однако цена, заплаченная за возвращение к видимому благополучию, оказалась слишком высокой. Если до 2008 г. подъем турецкой экономики опирался на национальную промышленность, то в конце прошлого десятилетия его базой стало строительство. Банки и строительные компании активно брали валютные кредиты за рубежом, вкладывая средства в быстро дорожающую недвижимость, что обеспечивало, помимо всего прочего, высокие темпы роста потребления стальной продукции. В третьем квартале 2013 г. обороты в турецкой строительной отрасли превысили показатель аналогичного периода годичной давности на 16,4%.

В то же время подъем, опирающийся на зарубежные кредиты, повысил уязвимость экономики Турции к внешним факторам. Вследствие падения экспорта в Европу, не восстановившегося до сих пор, и слабости рынков Ближнего Востока из-за политических последствий арабской весны 2011 г. внешнеторговый баланс страны резко упал в минус. В последние годы Турция, по сути, развивалась в долг. Весной 2013 г. дефицит платежного баланса страны достигал 6-10% от ВВП. По оценкам британского банка Barclays, в 2014 г. государству, турецким банкам и компаниям понадобится привлечь из-за рубежа $217 млрд. $164 млрд. понадобится, чтобы рефинансировать текущие долги, и $53 млрд. – чтобы покрыть внешнеторговый дефицит по товарам и услугам.

Здоровье турецкой экономики, таким образом, остро зависит от притока средств из-за рубежа, а с этим как раз возникли проблемы. Беспорядки летом 2013 г., когда демонстрации на площади Таксим – стамбульском Майдане – были жестко разогнаны полицией и зародили сомнения у иностранных инвесторов. Обнаружилось, что власть умеренных исламистов Эрдогана не так прочна, как казалось. Затем очень сильный удар по правительству нанес коррупционный скандал, разразившийся в декабре прошлого года, когда по обвинению в коррупции были арестованы 52 высокопоставленных функционера правящей партии. Операция была проведена без согласования с премьером Эрдоганом и инициирована его политическими противниками – ранее союзной ему исламистской группировкой, ориентирующейся на США.

Тайип Эрдоган был вынужден отправить в отставку десять министров, чьи родственники оказались замешаны в скандале (кстати, одним из арестованных был его младший сын). Одновременно вал репрессий обрушился на полицию и прокуратуру, выведших высокопоставленных взяточников на чистую воду. Однако эта история очень сильно испортила имидж самого Эрдогана и его партии, которые больше десяти лет позиционировали себя в качестве борцов с коррупцией. Между тем 30 марта в Турции состоятся выборы в местные органы власти, в августе – первые в истории страны прямые президентские выборы, а в 2015 г. – парламентские. Страна, таким образом, входит в период политической нестабильности.

Не заставили себя ждать и экономические последствия. Все специалисты в последние месяцы дружно заверяют, что иностранный капитал не бежит из Турции, так что финансовый крах ей не грозит. Однако за 2013 г. курс турецкой лиры снизился на 15% по отношению к доллару. Банки и компании вынуждены отправлять больше денег на покрытие долгов и меньше берут зарубежных кредитов. Из-за этого снижаются темпы экономического роста, составившие в прошлом году только 3,6%.

Но наиболее сильным ударом для лиры стал коррупционный скандал в конце года. С середины декабря по середину января лира подешевела на 13% по отношению к доллару. А когда в конце января Федеральная резервная система США объявила о некотором уменьшении масштабов скупки ценных бумаг у национальных банков (фактически долларовой эмиссии), и капиталы со всего мира потекли в США в ожидании роста доходности местных казначейских облигаций, лира вообще рухнула. Тогда Центральному банку Турции пришлось принять отчаянное решение о повышении учетной ставки от 4,5 до 10% – вопреки многолетней политике правительства. Это помогло удержать валютный курс, но поставило под сомнение перспективы экономического роста. Тайип Эрдоган уже заявил, что теперь намеченного на 2014 г. 4% увеличения ВВП не будет. Все эти экономические пертурбации оказали самое непосредственное влияние на турецкий рынок стали. В последние полтора месяца он тоже столкнулся с многочисленными проблемами.

В принципе небольшая девальвация национальной валюты для экспортно ориентированной отрасли – не неприятность, а, скорее, подспорье. Турецкая металлургическая отрасль в значительной мере имеет экспортную направленность: в 2012-2013 гг. за границу отправлялось около 54% от выплавленной в стране стали. Однако для Турции все осложнялось тем, что большую часть металлургического сырья – железной руды, металлолома, коксующегося угля – местные компании импортируют, так что снижение валютного курса означает для них увеличение затрат.

Уже в конце 2012 г. у некоторых турецких мини-заводов возникли проблемы из-за подорожания металлолома при сохранении относительно невысоких цен на готовый прокат. Вследствие этого данные компании сократили выплавку стали, перейдя на более интенсивное использование покупных полуфабрикатов. Подобное развитие событий оказалось выгодным для украинских производителей. В январе-ноябре 2013 г. Турция закупила в Украине 1,88 млн. т заготовок и слябов – почти на треть больше, чем в 2012 г. в целом.

Но в декабре прошлого года, когда турецкая лира снова подешевела по отношению к доллару, события начали развиваться по-другому. Прежде всего, турецкие металлургические компании поспешили поднять внутренние цены, чтобы компенсировать рост затрат на сырье. Стоимость арматуры на местном рынке подскочила от около 1400 лир/т, EXW в начале декабря до 1480-1520 лир/т в первой половине января и 1560-1600 лир/т в конце прошлого месяца, когда ослабление национальной валюты достигло пика. При этом в долларовом эквиваленте котировки все это время оставались относительно постоянными – порядка $570-585/т, EXW.

Данное подорожание совпало со спадом активности в турецком строительном секторе, где девальвация лиры привела к резкому сужению объемов финансирования проектов. В нестабильной экономической ситуации как конечные потребители, так и дистрибуторы предпочли минимизировать складские запасы и перешли на приобретение проката малыми партиями под конкретные текущие потребности. В целом уровень спроса сократился на десятки процентов.

Компенсировать падение на внутреннем рынке расширением экспортных продаж турецким компаниям тоже не удалось. Турецкий экспорт стали в 2013 г. и так сократился на 7,3% по сравнению с предыдущим годом, от 19,9 до 18,4 млн. т. Основной спад пришелся на страны ближневосточного региона – Саудовскую Аравию, Египет, Ливан, ОАЭ. В январе был короткий период, когда турецких металлургов поддержали американские компании, в течение недели закупившие более 100 тыс. т арматуры. Однако в целом объемы продаж в последний месяц были низкими.

Вследствие этого производство стали в Турции в январе уменьшилось. По некоторым данным, уровень загрузки мощностей понизился на 15-20 п.п. по сравнению с концом прошлого года. Параллельно с этим сократился спрос и на украинские полуфабрикаты, вызвав их удешевление в среднем на $10-15/т по сравнению с первой половиной января.

При этом в конце января спрос на прокат в Турции и вовсе практически сошел на нет. Потребители отказываются совершать сделки, заявляя, что ожидают стабилизации валютного курса. Между тем проблемы турецкого рынка стали имеют более долгосрочный характер и обуславливаются неустойчивым положением национальной экономики и нестабильной внутриполитической ситуацией. Судя по всему, участники рынка будут выжидать по меньшей мере до начала апреля, когда станут известны результаты местных выборов. И даже тогда не факт, что стабильность восстановится. Высокая зависимость турецкой экономики от строительного сектора, а его, в свою очередь, от валютных кредитов увеличивают риск спада. Не исключено, что спрос на стальную продукцию в стране в этом году сократится.

В то же время турецкая металлургическая ассоциация предсказывает на 2014 г. увеличение выплавки стали в стране на 8% по сравнению с прошлым годом, до 37,5 млн. т. Причинами этого роста объявляются не только улучшение экономической ситуации (что проблематично), но и ввод в строй новых мощностей. В частности, крупнейший производитель длинномерного проката в Турции, компания Kardemir, в середине года планирует ввести в строй новый сталеплавильный комплекс мощностью 1,2 млн. т в год. Однако этот прогноз, скорее всего, не оправдается.

Правда, для украинских производителей ущерб от спада в Турции может оказаться относительно небольшим. Украинские заготовки пока сохраняют на местном рынке конкурентоспособность по сравнению с металлоломом, а украинский горячий прокат благодаря своей дешевизне пользуется в Турции стабильным спросом. Более того, благодаря пуску нового стана горячей прокатки на заводе компании Habas в середине года появится еще один крупный покупатель товарных слябов – по крайней мере, пока Habas не построит свою слябовую МНЛЗ в 2015 г.

Что касается турецкого экспорта проката и полуфабрикатов, то на большинстве рынков он по меньшей мере не дешевле украинского и заметно более конкурентоспособен по сравнению с ним разве что только в Ираке. Вообще, интересы украинских и турецких металлургов на внешних рынках, как ни странно, пересекаются относительно слабо. Тем не менее кризис, с которым рискует столкнуться в ближайшее время Турция, не может не беспокоить украинских металлургов. Судя по всему, в этом году вряд ли удастся расширить поставки стальной продукции в эту страну. Хорошо, если они смогут сохранить прошлогодние объемы экспорта. (МинПром/Металл Украины, СНГ, мира)

—
Свежие записи

Деловые новости, Деловой мир, Деловой мир-2, металл, машиностроение, химия, продукты питания, энергетика, транспорт, строительство, недвижимость

Причины проблем турецкой экономики – политическая нестабильность, во многом вызванная жестким стилем управления премьера-министра Реджепа Тайипа Эрдогана, коррупционные скандалы, гражданская война в Сирии, ослабление внутреннего спроса и сложности на экспортных рынках. В 2013 г. выплавка сырой стали в стране сократилась на 3,4% до 34,7 млн. т. Тем не менее, Турция сохранила свой статус восьмого по величине производителя стали в мире. Производство заготовки упало на 2,8% до 26,3 млн. т, слябов – на 5,3% до 8,36 млн. т. Уровень использования производственных мощностей в отрасли сократился до 69% в 2013 г. по сравнению с 73% в 2012 г.По данным УПЭ, в минувшем году себестоимость турецкой заготовки, производимой преимущественно из лома электропечным способом, уменьшилась более чем на 7% – до $509/т. В 2014 г. ожидается незначительное снижение до $501/т. Ключевой фактор удешевления турецкой продукции – снижение стоимости лома.

Динамика изменения себестоимости заготовки в Турции, $/т

Источник: данные УПЭ.

Потребление стали в стране в 2013 г. увеличилось почти на 10% до 31 млн. т. Перспективы роста спроса на сталь в 2014 г. во многом будут зависеть от того, насколько быстро правительство сможет стабилизировать курс национальной валюты, взять под контроль инфляцию и добиться возобновления внешних инвестиций. Экономические итоги 2013 г. не вполне удовлетворительны. По предварительным оценкам, рост ВВП Турции в 2013 г. составил 3,5%, выше уровня предыдущего года. Однако во многом этот росту обусловлен инфляцией и падением курса лиры. За 9 месяцев минувшего года лира подешевела в отношении доллара на 29%, падение к евро и британскому фунту составило 35% и 38% соответственно. Для экономики страны, существенно зависимой от импорта энергоносителей, падение национальной валюты ведет к росту расходов в производстве.

Турецкая конфедерация предпринимательства и бизнеса (TURKONFED) уже заявила, что обесцененная лира загоняет в угол малые и средние предприятия страны. Годовая инфляция достигла 7,4% (Центробанк планировал не более 6,8%). Достичь прогноза в 6,6% на текущий год будет непросто, учитывая рекордный показатель инфляции в январе – 1,72% по сравнению с декабрем 2013 г. Центробанк предупредил, что в первой половине года рост цен будет более существенным из-за повышения налогов, колебаний курса валюты и стоимости энергоресурсов. Правительство, очевидно, вынуждено будет снизить и прогноз роста ВВП на 2014 г., который предварительно был установлен на уровне около 4%. Аналитики Erste Group ухудшили свой прогноз с 4.2% до 2.3%, а прогноз по инфляции повышен с 6.3% до 8.4%. За 11 месяцев 2013 г. дефицит торгового баланса Турции вырос на 17% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составил почти $90 млрд. Единственный позитивный эффект от снижения лиры получат экспортеры. В январе экспорт Турции увеличился на 9,6%, превысив $12 млрд. В 2013 г. экспорт Турции составил $151,7 млрд., почти столько же, сколько и в 2012 г. Крупнейшим экспортером в 2013 г. был автомобильный сектор, который продал на внешнем рынке автомобилей и компонентов для них на $21,3 млрд. Это почти на $2 млрд. больше, чем годом ранее. По оценкам правительства, в 2014 г. экспорт Турции достигнет $166,5 млрд.

Доля стали в турецком экспорте впервые за последние годы сократилась. Стальной экспорт из Турции в 2013 г. снизился до 19 млн. т (-6,3%) на $15,78 млрд. (-7,9%). Экспорт заготовки упал на 47% до 1,56 млн. т, экспорт слябов снизился до нуля. Экспорт длинномерного проката упал на 3% до 11,32 млн. т (в т. ч., 8,2 млн. т арматуры), труб также на 3% до 1,81 млн. т, и только плоский прокат показал роста экспорта на 27% до 2,35 млн. т. В минувшем году средняя стоимость экспорта составила $ 831/т по сравнению с $ 845/т в 2012 г. Основными рынками для Турции остается Ближний Восток, прежде всего, Ирак, Саудовская Аравия и ОАЭ. Другие важные рынки – Ливия, Йемен, Израиль и Италия.

Серьезные потери экспортеры понесли на рынках Египта и США, где введены или планируются антидемпинговые меры против арматуры из Турции. Импорт стали за 2013 г. вырос на 25,4% в натуральном выражении по сравнению с предыдущим годом – до 14,85 млн. т, одновременно увеличившись на 14,1% в стоимостном выражении – до $12,81 млрд. Импорт заготовки Турции увеличился на 30% и достиг 13,3 млн. т, слябов – на 141% до 2,29 млн. т, плоского проката – на 10% до 7,11 млн. т, сортового проката – на 12% до 1,46 млн. т, труб – на 16% до 441 тыс. т.

В итоге, за 2013 г. позитивное сальдо в торговле сталью Турции сократилось до 4 млн. т. Однако падение лиры к основным мировым валютам дает преимущества турецким экспортерам. Если прогнозы по росту экономик развитых стран оправдаются, экспорт стали из Турции сможет не только восстановить утраченные в минувшем году позиции, но и существенно превзойти их. Прогноз по уровню стального экспорта в 2014 г. – 21-22 млн. т.

Объем выплавки стали в Турции, как ожидается, в 2014 г. увеличится на 8% до 37,5 млн. т. Основными причинами прироста производстваявляютсяулучшение перспектив мировой экономики и роста внутреннего рынка. Большие инвестиции в инфраструктуру, а также проекты восстановления городов, помогут ускорить потребления стали в Турции до 34,5-35 млн. т. (Ugmk.Info/Металл Украины, СНГ, мира)

—
Свежие записи

Деловые новости, Деловой мир, Деловой мир-2, металл, машиностроение, химия, продукты питания, энергетика, транспорт, строительство, недвижимость

Потребление стали в Ираке до войны 2003 г. стабильно составляло порядка 2-2,5 млн. т в год, из которых примерно 80-90% приходилось на арматуру. Однако после вторжения в 2003 г. коалиционных сил в Ирак местный рынок металлопродукции фактически прекратил свое существование и начал возрождаться лишь после 2008 г., когда стал набирать силу процесс восстановления национальной экономики. Но и сегодня иракский рынок стали сильно зависит от импорта, поэтому восстановление действовавших до войны и строительство новых сталелитейных мощностей является ключевой задачей современной иракской металлургии.Для развития металлургической промышленности в Ираке сегодня складываются в целом благоприятные условия. Рост ВВП в стране по итогам 2013 г. составил порядка 9% и стал самым высоким за последние восемь лет. По этому показателю Ирак занял седьмое место среди всех государств мира.

По оценкам специалистов Международного энергетического агентства (International Energy Agency – IEA), прогнозируемый на ближайшие два десятилетия рост добычи нефти в стране может принести ей доходы около $5 трлн. до 2035 г. Уже к 2020 г. эти доходы должны составить не менее $200 млрд. в год. По данным Али Альбазаза, аналитика инвестиционной и консалтинговой компании Northern Gulf Partners, специализирующейся на Ираке, в течение ближайших 10 лет добыча нефти в этой стране может увеличиться в четыре раза. Большинство других специалистов, правда, не настолько оптимистичны, но допускают удвоение данного показателя до середины следующего десятилетия.

Нефтяные доходы активно вкладываются иракскими властями в инфраструктуру. Портфель проектов по строительству новых дамб, железнодорожных путей и вокзалов, аэропортов и морских портов до 2020 г. исчисляется сотнями миллиардов долларов. Только на развитие национальной авиационной отрасли планируется направить не менее $60 млрд., включая модернизацию действующих и строительство новых аэропортов, обслуживающих как внутренние, так и международные авиалинии.

Кроме того, в ближайшие пять-шесть лет в Ираке планируется построить около 2,2 тыс. км новых железнодорожных путей, в том числе окружную железную дорогу вокруг Багдада. Наряду с этим, примерно $30 млрд. предусматривается выделить на возведение в стране пяти новых нефтеперерабатывающих заводов, что даст возможность довести мощности по переработке нефти до 900 тыс. баррелей в день.

Предстоит иракцам решать и жилищную проблему. В настоящее время более 70% населения страны проживает в городах, однако качество жилья далеко от стандартных норм: в одной небольшой комнате может жить 4-5 человек, да и в целом треть населения Ирака находится за чертой бедности. По оценкам специалистов, хотя бы для частичного решения жилищной проблемы в ближайшие пять лет иракцам необходимо построить не менее 3,5 млн. квартир. Для этого потребуется порядка 30 млн. т стали.

Становится очевидным, что потребности Ирака в стальной продукции уже сегодня достаточно велики и в перспективе они будут только расти. Однако до последнего времени в стране функционировали только два металлургических предприятия в столице иракского Курдистана городе Эрбиле совокупной мощностью около 320 тыс. т арматуры в год. Один из них, Erbil Steel Company мощностью 240 тыс. т в год, который сегодня является основным производителем арматуры в стране, построили турки.

По оценкам аналитиков, Ирак ежегодно нуждается, по меньшей мере, в 1,5 млн. т арматуры, а общие потребности в стали составляют не менее 4-5 млн. т в год. Последний показатель, как утверждают эксперты Национальной комиссии по инвестициям (National Investment Commission), должен вырасти до 7 млн. т в год до 2020 г., когда будет завершена реализация второго пятилетнего плана социально-экономического развития Ирака.

Сегодня дефицит металла на иракском рынке покрывается за счет импорта стали, преимущественно, из Турции, Украины, Ирана и Китая. Местные подрядчики, однако, зачастую отказываются иметь дело с металлом из двух последних стран в силу его низкого качества. Больше всего выигрывают в этой ситуации турецкие поставщики, особенно одна из ведущих металлургических компаний Турции Isdemir, расположенная в турецком городе Искендерун недалеко от границы с Ираком и импортирующая немалую долю своей продукции именно в эту страну. Вместе с тем, в Ираке действует пошлина в 3% на длинномерную стальную продукцию и 5% – на рельсы и трубы. По данным Министерства промышленности и полезных ископаемых Ирака, в ближайшее время эта пошлина может быть увеличена.

По данным издания Steel Business Briefing, с целью сокращения своей зависимости от импорта стали Ирак планирует к 2015-2016 гг. модернизировать или построить, по меньшей мере, четыре металлургических объекта совокупной мощностью по выпуску длинномерной продукции около 2 млн. т в год. Здесь тоже не последнюю роль играют турецкие компании. Они, к примеру, планируют реанимировать крупнейшее в Ираке предприятие черной металлургии State Company for Iron and Steel Plant (SCIS). Построенный в конце 70-х годов в 40 км от Басры и в 7 км от порта Кхор Аль-Зубара завод мощностью 440 тыс. т длинномерной продукции в год не работает с апреля 2003 г.

В феврале 2013 г. иракское правительство заключило контракт на $700 млн. с турецкой группой United Brothers Holding на реабилитацию SCIS. На первом этапе (2014 г.) должны быть построены электросталеплавильный цех, МНЛЗ для литья 130-150 мм заготовки и стан мощностью 820 тыс. т для производства арматуры диаметром 8-32 мм. Впоследствии мощность электропечи будет увеличена до 1 млн. т, будет установлен стан для выпуска секций и уголка мощностью 250 тыс. т, производительность арматурного стана расширена до 1 млн. т (до 2015 г.). На третьем этапе две установки для восстановления железа будут заменены на новую линию DRI мощностью 1,2 млн. т в год (2016 г.). Все работы по восстановлению и модернизации SCIS планируется завершить к 2017 г.

Иорданская холдинговая компания Al Tanmiya for Steel Industries, 51% акций в которой принадлежит саудовской Astra Industrial Group, фактически завершила строительство современного металлургического предприятия на юге Ирака по выпуску 435 тыс. т заготовки в год. Al Tanmiya принадлежит 100% акций иракской компании Al Anma’a Steel, которая, собственно, и осуществляла возведение нового завода. Первоначальная мощность нового прокатного стана составит 300 тыс. т арматуры диаметром от 8 до 42 мм согласно стандарту ASTM A615 Grade 60. Остальная заготовка будет продаваться на местном рынке или экспортироваться в страны Персидского залива и Иран. В перспективе мощность прокатного стана может быть увеличена.

Иракское подразделение Mass Iraq Iron and Steel Industry Company, входящее в еще один иорданский холдинг Mass Group Holding Company (MGH), ведет в настоящее время строительство сталелитейного предприятия производительностью 1,25 млн. т арматуры в год, которая в дальнейшем может быть увеличена в два раза. Данный проект включает производство окатышей различного размера, строительство электродуговой печи, машин непрерывного литья заготовок (МНЛЗ), установки газоочистки, кислородного конвертера, а также прокатного стана. На предприятии предусматривается использование передовых технологий и оборудования от итальянской компании Danieli, а ввод объекта в эксплуатацию запланирован на вторую половину года.

Существует также проект восстановления и расширения мощностей завода AL-Sumood в Таджи, к северу от Багдада. Стоимость проекта (инвестора пока нет) оценивается в $100 млн. Предполагается построить 2 электропечи, МНЛЗ для выпуска квадрата и стан для производства 250 тыс. т сорта.

В целом же, по мнению экспертов, Ирак имеет возможности для развития не только прокатного передела, но и сталеплавильного производства, учитывая ресурсы газа и руды, что дает преимущества для выпуска восстановленного железа (DRI). Если в стране будут созданы благоприятные политические условия для продолжения восстановления национальной экономики, то потребление стали в Ираке в ближайшие 7-8 лет может вырасти до 10 млн. т в год. Это обусловлено необходимостью вложения инвестиций в такие металлоемкие отрасли, как создание жилой, транспортной и прочей инфраструктуры, систем водоснабжения, коммуникаций и т. д. (Iraq Business News, Steel Business Briefing, Platts, Arab Steel/Rusmet.ru/Металл Украины, СНГ, мира)

—
Свежие записи

Деловые новости, Деловой мир, Деловой мир-2, металл, машиностроение, химия, продукты питания, энергетика, транспорт, строительство, недвижимость

Правительственные чиновники в последнее время вновь активно заговорили о необходимости добиться к 2025 г. увеличения выплавки стали в стране до порядка 300 млн. т в год. Однако текущие результаты и прогнозы экспертов на перспективу свидетельствуют о том, что говорить о реальности выполнения этой задачи пока что не приходится.

Очередной всплеск дискуссионной активности по вопросу вывода к 2025 г. индийских металлургических мощностей на уровень 300 млн. т стальной продукции в год связан, прежде всего, с дебатами вокруг реальных проблем, препятствующих достижению этой цели. Министерство сталелитейной промышленности Индии (Ministry of Steel), пожалуй, впервые признало в начале года, что на пути выполнения вышеуказанной задачи могут появиться “некоторые препятствия”.

Впрочем, об этом говорит и просто статистика: по данным World Steel Association, в 2013 г. в Индии было выплавлено 81,2 млн. т стали, что лишь на 4 млн. т больше, чем в 2012 г. Представляется, что если выпуск металла в стране будет и далее расти такими незначительными темпами, то говорить о 300 млн. т и втором месте Индии в мире по объемам производства стали к 2025 г. явно преждевременно.

Отказываться, однако, от этой цели никто в Министерстве не собирается, но здесь признают, что одной из главных проблем на пути ее достижения является дефицит железной руды. По данным специального подготовленного Ministry of Steel доклада для Плановой комиссии Индии (Planning Commission – консультативный орган при премьер-министре по вопросам планового экономического развития страны), для того, чтобы ежегодно производить 300 млн. т стали, потребуется порядка 480 млн. т железной руды в год. В 2012/2013 финансовом году (апрель/март) производство этого вида сырья в стране составило около 136 млн. т, хотя еще в 2008/2009 финансовом году оно было на уровне 213 млн. т.

Таким образом, как отмечается в докладе, индийская железорудная промышленность будет не в состоянии обеспечить задекларированный рост производства стали в стране. Это можно будет сделать только за счет импорта сырья. “Принимая во внимание прогнозируемое расширение сталелитейных мощностей, следует отметить, что имеющихся в стране ресурсов высокосортной железной руды может быть недостаточно для удовлетворения долгосрочных потребностей металлургической промышленности”, – отмечается в докладе Ministry of Steel.

Другими словами, как утверждают многие аналитики, в недалеком будущем Индия может стать новым клиентом таких крупнейших горнорудных компаний, как BHP Billiton , Rio Tinto и Vale, и перейти в разряд стран – нетто-импортеров железорудного сырья. А ведь до введения запретов на поставки руды за рубеж Индия была третьим по величине экспортером ЖРС в мире.

Экспорт железной руды из Индии продолжает сокращаться: по итогам 2013 г. он, по предварительным оценкам, составил примерно 14 млн. т, то есть упал почти на 25% по сравнению с предыдущим годом (18,66 млн. т). Этому способствовали, главным образом, временные приостановки экспорта из штатов Гоа и Карнатака. Хотя Верховный суд Индии разрешил добычу железной руды в штате Карнатака, запрет на ее экспорт продолжает действовать. В штате Гоа, который является главным поставщиком железорудного сырья за пределы Индии, добыча и экспорт железной руды запрещены с октября 2012 г.

“Восстановление добычи в Карнатаке идет очень медленно, а штат Гоа вообще оказался вне горнорудного бизнеса. Ситуацию в какой-то мере спасает штат Одиша (Орисса), на который приходится львиная доля добычи железной руды”, – говорит Пракаш Дуввури, старший аналитик индийского информационного портала OreTeam Research. По его словам, в 2014/2015 финансовом году добыча железорудного сырья в Индии несколько увеличится, однако вряд ли превысит 150-153 млн. т в год. Это увеличение произойдет, главным образом, за счет открытия новых рудников в штате Карнатака и возобновления добычи в штате Гоа.

Второй момент, который заставляет сомневаться в возможности более чем трехкратного роста производства стали в Индии в течение 12 лет, – это замедление темпов роста ее потребления в Индии. В 2012/2013 г. оно выросло лишь на 3,5% – наименьший показатель с 2009 г. Причина – уменьшение спроса на сталь со стороны таких крупных потребителей, как строительный сектор, автомобильная промышленность и отрасль по производству бытовой техники.

Впрочем, ситуация, как утверждают аналитики World Steel Association, может измениться уже в текущем году. По их прогнозам, рост потребление металла в Индии в 2014 г. может составить не менее 5,6%. Его основным источником считается одобрение Комитетом по инвестициям (Cabinet Committee on Investment) правительства Индии выделения более $1 трлн. на реализацию проектов по развитию национальной инфраструктуры в ходе выполнения текущего пятилетнего плана (2012-2017 гг.).

В индийском правительстве также считают, что появившиеся в последнее время признаки выхода из рецессии мировой экономики тоже могут стимулировать увеличение спроса на сталь в Индии. По мнению же экспертов CRISIL Research (крупнейшая независимая исследовательская и консалтинговая компания Индии), с 2014 г. по 2018 г. ежегодные темпы роста потребления стали в Индии могут составить не менее 6-7%.

По словам С.С. Вармы, председателя правления и генерального директора государственной металлургической компании Steel Authority of India (SAIL), для расширения национальных мощностей с текущих 90 млн. т в год до 300 млн. т в год к 2025 г. индийской металлургии потребуется не менее $210 млрд. инвестиций. Кроме того, как считает он, необходимо создать в интересах дальнейшего развития национальной сталелитейной отрасли специальный Фонд содействия, имеющий такие же полномочия, как функционирующая в настоящее время корпорация Power Finance Corporation. Последняя занимается финансированием различных проектов в национальной энергетической сфере и связанной с ней отраслях.

Тем временем, индийские парламентарии озаботились тем, что индийское правительство не уделяет должного внимания такому вопросу, как рост потребления стали в стране из расчета на душу населения. В настоящее время этот показатель в Индии составляет около 60 кг на душу населения, в то время как в среднем в мире – 210 кг, а в Китае – 460 кг. В парламентском Комитете по угольной и сталелитейной промышленности считают, что ситуацию можно изменить к лучшему за счет строительства в сельских регионах страны специальных центров обработки металла.

Как отмечают эксперты, в 2014 г. Индия может стать нетто-экспортером стали, и тому есть несколько причин. В частности, экспорт металла стимулирует продолжающаяся девальвация индийской рупии по отношению к доллару. Ввод в строй дополнительных мощностей по выплавке металла и замедление темпов роста его потребления внутри страны приводят к перепроизводству стальной продукции в Индии и заставляют местные металлургические компании искать возможности сбыта стали на международных рынках.

Кроме того, увеличению экспорта индийского металла может также способствовать некоторое уменьшение зарубежных поставок китайской стали вследствие намерения властей КНР сократить национальные сталеплавильные мощности на 8% к 2017 г. по экологическим причинам. Если в 2013 г. Китай, по предварительным оценкам, направил на экспорт 62 млн. т стальной продукции, то к 2015 г. данный показатель может сократиться до 41 млн. т.

В выигрыше в этой ситуации, как полагают индийские специалисты, могут оказаться ведущие металлургические компании Индии, в частности, Tata Steel, JSW Steel и SAIL, у которых на фоне падения китайского экспорта стали появятся благоприятные возможности для увеличения поставок металлопродукции за рубеж. По данным Joint Plant Committee (управление индийского Ministry of Steel), с апреля по декабрь прошлого года индийской экспорт стали вырос на 9,5% до 4,14 млн. т, а импорт, напротив, сократился на 29,2% до 4,09 млн. т.

Несмотря не некоторую неопределенность ситуации в индийской металлургии, ряд крупных сталелитейных компаний страны продолжает расширение действующих или строительство новых предприятий. Корпорация Tata Steel планирует в марте завершить расширение на 3 млн. т сталеплавильных мощностей на заводе в городе Джамшедпуре. Таким образом, общая производительность этого завода будет доведена до 10 млн. т в год. Кроме того, к марту 2015 г. Tata Steel намерена завершить первую фазу строительства интегрированного металлургического комбината в городе Калинганагар (штат Одиша). Предусматривается, что после завершения первого этапа строительства производительность комбината составит 3 млн. т высококачественного автомобильного листа в год, а после окончания второго этапа мощность предприятия увеличится еще на 3 млн. т в год. Кроме того, Tata Steel подписала с администрациями штатов Джаркханд и Чхаттисгарх протоколы о намерениях о строительстве здесь интегрированных металлургических комбинатов мощностью 12 млн. т и 5 млн. т в год соответственно. В Джаркханде завод будет строиться в два этапа, первый из них (6 млн. т), как предполагается, займет 3-4 года после получения всех необходимых разрешительных документов. Tata Steel уже получила от властей Джаркханда разрешение на проведение исследовательских, технических и инженерных работ по проекту. В Чхаттисгархе в настоящее время представители Tata Steel решают вопросы, связанные с передачей в аренду земли под новое предприятие.

Тем временем, в середине января стало известно, что южнокорейская металлургическая компания Posco сможет, наконец, после 9 лет бюрократических проволочек начать реализацию своего многострадального проекта по строительству металлургического комбината стоимостью $12 млрд. и мощность 12 млн. т в штате Одиша.

В ходе состоявшегося 16 января визита в Индию Президента Южной Кореи Пак Кын Хе и ее встречи с премьер-министром Индии Манмоханом Сингхом были урегулированы вопросы по утверждению и выдаче Posco экологического обоснования проекта в штате Одиша и разрешения на переработку местной железной руды. По данным руководства Posco, работы по реализации проекта начнутся через несколько недель, а ввести в эксплуатацию первую очередь комбината производительностью 4 млн. т планируется к 2018 г.

По результатам опроса, проведенного агентством Bloomberg среди индийских правительственных чиновников, специалистов металлургических компаний и экспертов Министерства сталелитейной промышленности, реально увеличить свои мощности в течение ближайших восьми лет индийская металлургия сможет лишь на 50 млн. т, т. е до 150 млн. т в год (половина от запланированного уровня).

“Замедление роста потребления стальной продукции, проблемы и задержки с выделением земли под новые проекты, растущие расходы и сложности с получением разрешений на добычу руды существенно снижают желание и возможности металлургических компаний строить новые сталелитейные предприятия в Индии”, – говорит А. С. Фироз, главный экономист Ministry of Steel. (Bloomberg, Business Standard, World Steel Association, Steel Business Briefing, Metal Bulletin/Rusmet.ru/Металл Украины, СНГ, мира)

—
Свежие записи

Деловые новости, Деловой мир, Деловой мир-2, металл, машиностроение, химия, продукты питания, энергетика, транспорт, строительство, недвижимость

На январь на мировом рынке стали изначально не возлагалось особых надежд. Металлургические компании из стран СНГ только в середине месяца возобновили продажи после праздничной паузы. Страны Восточной Азии готовились встретить Новый год по китайскому календарю, пришедшийся на 30 января. Тем не менее, многие производители планировали в начале года приступить к повышению котировок на стальную продукцию в расчете на активизацию покупательской активности ближе к началу весны. Однако их надежды оправдались лишь в минимальной степени.

В январе на мировом рынке стали продолжилась стагнация. Котировки на большинство видов стальной продукции с сентября прошлого года колеблются в интервале шириной не более $20-30/т и продолжают находиться в нем до сих пор. Стоимость проката на основных рынках в конце января, как правило, оказалась примерно на том же уровне, что и в его начале, а объявленные повышения цен часто имели номинальный характер и не были подкреплены реальными сделками.

В принципе, в начале года металлургам трудно было рассчитывать на значительный уровень спроса. Тем не менее, в предыдущие годы котировки именно в этот период начинали подъем, продолжавшийся, как минимум, до конца первого квартала. В текущем году такого роста, по большому счету, не произошло вследствие слабости основных рынков – Китая, Европы и стран Ближнего Востока.

Китайские производители стальной продукции вопреки обыкновению даже не предприняли попытки существенного подъема цен перед новогодними праздниками. Многие крупные компании отказались от повышения котировок по февральским контрактам или ограничились минимальным ростом. В странах Восточной Азии ряд потребителей отказались от закупок в январе, ожидая, что в следующем месяце им удастся заключить сделки на более выгодных условиях.

В прошлом году специалисты объясняли проблемы китайского рынка стали, прежде всего, перепроизводством. Однако в конце прошлого – начале текущего года влияние этого фактора было все-таки не таким значительным. Выплавка стали в стране во второй половине декабря сократилась до менее 2,0 млн. т в день, а в январе незначительно превышала эту отметку. Рост выпуска по сравнению с аналогичным периодом годичной давности составлял, как правило, менее 4%. Некоторым заводам, при этом, пришлось сократить загрузку мощностей из-за высокого уровня загрязнения окружающей среды. Таким образом, объявленное правительством ужесточение экологических стандартов для промышленных предприятий вступило в силу.

Поэтому медленное удешевление стальной продукции на китайском внутреннем рынке в январе было обусловлено, очевидно, недостаточным спросом. А причиной его, в свою очередь, стали изменения, которые происходят сейчас в национальной экономике.

До кризиса 2008 г. Китай развивался, прежде всего, за счет наращивания экспорта в западные страны. В первые посткризисные годы правительство пыталось заменить резко сократившийся экспорт расширением внутреннего потребления, инициируя крупные строительные проекты и стимулируя кредитование. Однако побочным эффектом такой политики стал рост проблемных займов, угрожающий стабильности национальной финансовой системы.

Сегодня в Китае продолжают увеличивать выпуск те отрасли, на продукцию которых есть реальный спрос, – например, судостроение или автомобилестроение. Но в отношении остальных, включая металлургическую промышленность, власти проводят политику ограничения роста и ликвидации избыточных, невостребованных мощностей. В строительном секторе продолжается борьба за недопущение спекулятивного перегрева рынка недвижимости.

Банки под давлением правительства ужесточили кредитную политику. Вследствие этого меньше средств тратится на новые строительные проекты и капитальные инвестиции, так как компаниям приходится в первую очередь заниматься возвратом долгов. Китай явно пытается перейти от финансирования преимущественно за счет займов к более устойчивому, хотя и менее быстрому росту. Из-за этого потребление стальной продукции в последнее время относительно невелико, а цены практически застыли на месте.

Недостаточный уровень потребления стальной продукции наблюдался в январе также в Турции и странах Евросоюза. Для турецкой экономики очень серьезной проблемой стала девальвация национальной валюты, вызванная внутриполитической нестабильностью. Строительные проекты, в последние два года игравшие роль “локомотива” для всей турецкой экономики и поддерживавшие рынок стали, в значительной мере финансировались за счет валютных кредитов. Теперь турецким банкам и строительным компаниям приходится уделять больше внимания покрытию долговых обязательств, поэтому активность в отрасли резко упала. А стремление турецких металлургов компенсировать увеличение затрат на сырье поднятием внутренних котировок в лирах практически парализовало местный рынок. Многие потребители стальной продукции в конце января заявляли, что вернутся на рынок только после стабилизации валютного курса.

Низкий внутренний спрос заставил турецких металлургов сократить выпуск стальной продукции и, безусловно, ослабил их позиции на внешних рынках. Если не считать короткого скачка в середине января, когда турецкую арматуру приобретали американцы по ценам, выше рыночных (с условием, что поставщик, если понадобится, возьмет на себя выплату антидемпинговой пошлины), стоимость турецкой стальной продукции при экспорте в последний месяц понижалась.

Евросоюз завершил 2013 г. с нулевым ростом, а в начале 2014 г. в регионе не произошло особых перемен к лучшему. Некоторым металлургическим компаниям в январе удалось добиться повышения котировок в пределах 10-15 евро/т, но другие производители, наоборот, пошли на уступки. Конечное потребление проката в реальном секторе европейской экономике остается относительно низким, поэтому и дистрибуторы проводят осторожную политику. По данным региональных трейдеров, праздничная пауза на европейском рынке стали завершилась только во второй половине января, и лишь в конце месяца спрос пошел на повышение.

Многие металлургические компании, не сумевшие добиться значимого роста цен в январе, перенесли свои планы на следующий месяц. В частности, японские и тайванские производители анонсировали на февраль подорожание плоского проката на $10-20/т и уже отразили его в новых предложениях для покупателей в странах Персидского залива. В Европе ArcelorMittal подтвердила свое намерение добиться роста котировок на 30-40 евро/т по мартовским и апрельским контрактам. Кроме того, приближение весны дает металлургам надежду на увеличение стоимости длинномерного проката.

Судя по всему, производители в текущем месяце могут рассчитывать на рост – хотя бы в силу благоприятного действия сезонных факторов. Тем не менее, говорить о значительном улучшении рыночной ситуации либо появлении новой положительной тенденции пока не приходится.

Прежде всего, никуда пока не исчезли проблемы, связанные с недостаточным спросом на стальную продукцию. Хотя эксперты МВФ, Мирового банка и других международных финансовых организаций прогнозируют на текущий год некоторое ускорение темпов роста мировой экономики и, в частности, постепенный выход Европы из кризиса, реального подъема в настоящее время не наблюдается. Судя по всему, изменения к лучшему если и произойдут (что отнюдь не предрешено), то только во второй половине года.

Ведущие страны мира продолжают ту же политику, что и в прошлом году. В Европе основной задачей продолжает оставаться сокращение бюджетных дефицитов и стабилизация банковской системы. Первую проблему, при этом, по-прежнему решают посредством жесткой экономии, вторую – повышением качества банковских активов, что подразумевает ограничение объемов кредитования компаний из реального сектора экономики. Впрочем, и Европейская комиссия считает, что в этом году экономический рост ЕС не превысит 1,4%, а еврозоны – 1,1%. Из-за этого спрос на стальную продукцию в регионе, очевидно, остается ограниченным.

Вряд ли в ближайшем будущем станет пересматривать свою политику китайское правительство. Курс на замедление темпов роста, особенно, в промышленности и строительстве будет продолжаться. Национальная металлургическая ассоциация CISA в связи с этим прогнозирует, что производство стали в стране составит в текущем году не более 800-810 млн. т, т.е. прирост мощностей должен уменьшиться более чем вдвое по сравнению с прошлым годом. Такая перестройка может оказаться достаточно болезненной и вряд ли будет способствовать подъему на внутреннем рынке стали.

Турция и ряд других новых рыночных стран (в их число, в частности, входят Индонезия, Бразилия, Индия, Россия), по мнению экспертов, в ближайшее время будут постоянно сталкиваться с проблемой валютной нестабильности. США в январе объявили о снижении уровня финансовой поддержки национальной банковской системы. Федеральная резервная система уменьшает объем средств, которые ежемесячно выделяются на выкуп у банков проблемных ценных бумаг (фактически речь идет об эмиссии доллара). Постепенное сворачивание этой деятельности непосредственно способствует повышению доходности американских госболигаций, поэтому спекулятивные “горячие” деньги повсеместно выводятся с развивающихся рынков и уходят в США. Вследствие этого новые рыночные страны сталкиваются с нехваткой капитала, а их валюты становятся неустойчивыми. Все это, безусловно, оказывает негативное влияние как на экономику в целом, так и на потребление стальной продукции.

Цены на металлургическое сырье в январе тоже не поддерживали рынок стали. Железная руда во второй половине месяца подешевела до самого низкого уровня за полгода. Металлолом не испытал такого резкого падения, но обороты на этом рынке значительно сократились вследствие резкого сужения спроса в Турции. Коксующийся уголь продолжает медленное понижение, которое продолжается уже почти год. Судя по всему, эти процессы будут наблюдаться и в феврале.

В то же время, относительно недорогое сырье при умеренном повышении котировок на стальную продукцию повысит рентабельность металлургических предприятий. Таким образом, в ближайшее время можно не ожидать вывода из строя избыточных мощностей как убыточных.

Проблемы мирового рынка стали решит не ограничение объема производства. Как показывает опыт, чтобы компании приняли решение о приостановке выпуска, должен произойти по-настоящему серьезный спад, которого в обозримом будущем, скорее всего, не произойдет. Выйти из депрессии глобальная металлургическая отрасль может только со всей экономикой в целом. Однако пока что ничего подобного не происходит. (Rusmet.ru/Металл Украины, СНГ, мира)

—
Свежие записи

Деловые новости, Деловой мир, Деловой мир-2, металл, машиностроение, химия, продукты питания, энергетика, транспорт, строительство, недвижимость